– Не беспокойся. – Она села за стол. – Здесь мне хорошо.

Свою трапезу они начали с устриц, обильно окропив их лимонным соком. Дэниел пил обычное, а Эйрин предложил имбирное пиво. Потом они перешли к креветкам. Дэниел очищал каждую и отправлял ее в рот, а Эйрин действовала по-другому – она сначала очистила все, а потом принялась за них. Они долго смеялись над этой разницей в их методах поглощения даров моря.

Океан, отсюда, сверху, казался безмятежно спокойным и величественным. Чайки с громкими криками вились над легкими волнами в поисках добычи. Несколько белых парусников скользили над водной гладью. Солнце палило немилосердно, и Дэниел принес две соломенные шляпы, чтобы укрыться от солнечных лучей.

– Как здесь красиво! – вырвалось у Эйрин. – Настоящий праздник природы! Солнце, море, вкусная еда, и полное уединение!

– Может быть, выпьем вина по этому поводу?

– Нет. – Она пригубила высокий бокал с пивом. – Пожалуй, я лучше порисую что-нибудь… для пивной этикетки. – Она немного подумала, а потом спросила: – Дэниел, ты что, не считаешь Уайт-Рок своим домом?

– Поместье создавали мои родители. После смерти отца им занималась мать. Иногда мне кажется, что дом стал для нее чем-то вроде живого существа, постоянно напоминающего ей об ушедшем. – Он пожал плечами. – В этом доме хорошо всей семье, кроме меня. Лилиан и Тэд собираются жить там после свадьбы.

– А как Рони?

– И он тоже может жить там, если захочет. Но Рони редко бывает в Уайт-Роке.

– Вы с Лилиан очень похожи. А Рони совсем другой. Мне показалось, что ваша мать любит его до безумия, хотя и пытается не показывать этого слишком открыто.

Дэниел пришел в хорошее расположение духа.

– Ты очень наблюдательна, Эйрин. Дело в том, что после меня и Лилиан мама не собиралась больше иметь детей. Рони появился намного позже. Может быть, из-за того, что он самый последний, а может, потому, что он совсем другой, она всегда чрезмерно опекала его.

– А… Эйбл нравилось жить в Уайт-Роке? – спросила Эйрин, немного помолчав.

– Наверное. – Он равнодушно пожал плечами.

– Почему ты развелся с ней, Дэниел?

В его глазах мелькнуло выражение, которое она не смогла понять.

– Интересно, кто создал у тебя представление, что все было именно так, а не иначе? – Он сощурился. – Я, Лилиан или сама Эйбл?

Эйрин уклонилась от прямого ответа.

– У меня есть интуиция, а еще я умею хорошо слушать. Впрочем, только то, что мне хотят рассказать. Например, вчера вечером ты был каким-то другим. И у меня было ощущение, что тебе хочется куда-нибудь сбежать, почти так же, как и мне.

Их взгляды встретились. Она по-прежнему ничего не могла прочитать по его глазам.

– Две ночи назад тебя не интересовали эти вопросы, Эйрин.

Она пожала плечами.

– Да, эти мысли появились у меня после того, как мне показалось, что мы могли бы стать друзьями. Но если ты не хочешь отвечать…

– Только друзьями? – прервал он.

– Только… – Она сжала губы. – Мне думается, лучше нам оставаться друзьями, чем менять отношения вместе с этикетками на винах «Паркер'с Просперити».

– Ты хочешь сказать, что если получишь контракт, тогда между нами будут возможны более близкие отношения, Эйрин?

– Я… я не знаю. Однажды я обожглась на молоке и теперь дую на воду. – Она замолчала и печально посмотрела на него. – Может, это прозвучит нелепо, но ты бы лучше понял меня, если бы вспомнил о каком-нибудь моменте своей жизни, когда сам был беззащитным и уязвимым. Тогда с тобой я бы не чувствовала себя заходящей в клетку к голодному тигру.

В глазах Дэниела сменилось несколько выражений, затем он сказал с усмешкой:

– Нет ни малейшей вероятности, что ты будешь этим тигром съедена.

– Я говорю метафорически! – воскликнула она.

– Понимаю. – Он все еще усмехался. – Ну…

Но Эйрин прервала его, так как неожиданно

у нее в голове все прояснилось:

– Я имела в виду, что, может, однажды ты тоже испытал горечь одиночества? Когда вы с Эйбл расстались? Поэтому ты можешь понять мои чувства. Однажды испытав боль, я боюсь снова встретиться с ней. – Она честно посмотрела ему прямо в глаза. – Лучше рассчитывать только на себя. Я думаю, ты меня понимаешь.

Улыбка медленно исчезала с его лица, по мере того как она судорожно стискивала руки, беспокойные тени мелькали в выразительных карих глазах, а хрупкое тело под белым коротеньким платьем-рубашкой все больше напрягалось и застывало.

– Как это произошло? – тихо спросил он.

– Я работала с ним у Коффмана. – Она остановилась и облизнула губы. – Это был первый мужчина, с которым я реально сблизилась. Свою мать я потеряла рано, а отец так и не смог оправиться после потери. Детство мое прошло неустроенно, – объяснила она. – Поэтому я выросла замкнутой и боялась новых отношений. – Она пожала плечами. – Питер тебе говорил об этом? Порой мне кажется, что он знает меня лучше, чем я сама.

– Не совсем так, – медленно ответил Дэниел. – Он сказал мне, что ты – сирота, а он считает тебя приемной дочерью. А еще он сказал, что твой энтузиазм в работе иногда бежит впереди тебя. Итак, – продолжил он, не давая ей возможности как-либо прокомментировать его слова, – этот парень заставил тебя поверить, что твои чувства всякий раз будут приводить тебя к страданию и одиночеству?

– Да… Нет… – Эйрин была в замешательстве. – Скорее всего, я усмотрела в том, что было между нами, больше, чем он хотел бы.

– Ты все еще любишь его?

– Нет. Если ты имеешь в виду чувство утраты, тоску и так далее. Нет-нет, все уже прошло. Но временами я чувствую себя очень… несчастной. Думаю, в такой ситуации каждый испытывает нечто подобное.

Дэниел посмотрел на нее долгим взглядом, потом отвел глаза.

– У меня все было по-другому. Я дал ей отставку, но предложил сказать всем… наоборот.

Эйрин открыла рот от удивления, потом скинула шляпу и рассмеялась.

– Но зачем?

– Давай отложим обсуждение всей этой путаницы и пойдем приготовим кофе к торту, – предложил он.

– Как скажешь, – согласилась она.

Эйрин приготовила кофе, разлила его по чашкам и нарезала торт. Они уселись напротив друг друга на небольшие диваны с низким столиком между ними. Эйрин прервала молчание:

– Если ты передумал мне отвечать, я не обижаюсь. Значит, так надо.

Он задумчиво посмотрел на нее, размешивая сахар в своей чашке.

– Я не передумал. Фактически… – Он остановился. – Фактически я готовился к самому сложному моменту. Я познакомился с Эйбл через Лили. Это было шесть лет назад, когда умер мой отец, и я… – Он снова сделал паузу. – Я, что называется, лишился тогда жизненных иллюзий.