Во втором коридоре все время было пусто и спокойно и тоже никаких следов «врезки». Карпатский дошел в своей проверке до двух пятидесяти, но так ничего и не нашел. Вероятность того, что запись вместо трансляции включили еще раньше, была довольно низкой: восемнадцать минут это и так слишком много, за такое время кто-то мог пройти по коридору, попасться на глаза охране – и тогда врезку заметили бы.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал Карпатский, растирая саднящие от напряжения глаза. – Откуда же ты взялся?

От размышлений его отвлек сигнал входящего вызова. На экране высветилось имя – Арина, заставившее слегка поморщиться. Тем не менее на звонок Карпатский ответил, заодно встав с кресла, чтобы немного пройтись по комнате и размять спину и ноги.

– Да, – лаконично бросил он в трубку.

– Привет, – раздался в ответ нарочито тихий, томный женский голос. – Не спишь?

Карпатский удивленно посмотрел на часы – начало одиннадцатого. Как же, черт побери, быстро летит время!

– Да какое там, – хмыкнул он в ответ, прижимая смартфон к уху плечом, чтобы освободить руки и достать из лежащей на столе пачки сигарету и зажигалку. – Работаю.

– В субботу? – удивились на том конце.

– У меня ненормированный график. Почему-то люди совершают преступления, когда им вздумается, не придерживаясь пятидневки.

Она рассмеялась. Она всегда смеялась его шуткам. Даже когда он и не думал шутить.

– А я хотела позвать тебя в гости, – сообщила Арина все тем же приглушенным голосом. Слова звучали с явным намеком. Вполне понятным. – Ты скоро освободишься?

– Сегодня не освобожусь, – отрезал Карпатский, открывая настежь окно и присаживаясь на подоконник. Не идти же в самом деле на улицу!

– А если очень постараться? Хотя бы ненадолго?

– Не собираюсь стараться. Я даже не в городе. Не до тебя сейчас, Арин, правда.

Он щелкнул зажигалкой, прикуривая, и услышал, как она недовольно фыркнула в ответ.

– Как грубо, Карпатский! Фу таким быть…

– Неужели? – усмехнулся он, выпуская изо рта струю табачного дыма и честно стараясь, чтобы он полетел на улицу. – Разве не на этом держатся наши отношения? На том, что я брутальный грубый мент, чем тебя и возбуждаю. В отличие от твоего благовоспитанного благоверного, кандидата каких-то там лженаук.

– Вообще-то, он доктор, – оскорбилась за мужа Арина. – Доктор философских наук.

– Тем более. Где он, кстати, на ночь глядя в субботу пропадает?

– У них в Москве конференция какая-то. Поздно разошлись, поэтому он решил остаться в московской квартире, приедет утром.

– Ясно, – хмыкнул Карпатский, затягиваясь еще раз. – Шпилит там какую-нибудь аспирантку. Интересно, в философской аспирантуре бывают красивые девчонки? Хотя… когда тебе за полтинник, выбирать уже, наверное, не приходится.

– Знаешь, Карпатский, всему есть предел, – тон Арины стал по-настоящему недовольным. – И твоя грубость не всегда звучит так очаровательно, как тебе кажется. Я ведь могу и кого получше найти.

– Удачи, – лениво отозвался он, вглядываясь в стену леса, начинающегося метрах в ста от гостиницы. Из-за света фонарей он казался особенно темным и густым. – Думаешь, я плакать буду?

В трубке раздались гудки. Карпатский снова поднес к губам сигарету и прикрыл уставшие глаза. Он не собирался перезванивать и извиняться. И прекрасно знал, что это не конец. Его отношения с Ариной – если это можно так назвать – тянулись уже добрых четыре года. И почти все время выглядели примерно так. Если бы ей это не нравилось, она давно перестала бы ему звонить. И не отвечала бы на его звонки. Но она звонила и отвечала, стало быть, его манера общения ее устраивала, ведь у нее был выбор. Карпатский не сомневался, что он не единственный, кто разнообразит досуг супруги доктора философских наук, и не испытывал по этому поводу вообще никаких эмоций. Все его эмоции закончились, когда он снял обручальное кольцо и закинул куда-то. Кажется, в нижний ящик письменного стола дома.

Сигарета еще не закончилась, поэтому Карпатский остался сидеть на подоконнике у раскрытого окна, держа смартфон в руке. На мгновение мелькнула мысль: может, позвонить Диане, узнать, как она там после бурной ночи? Но он тут же отмел ее. Между естественным человеческим участием и нездоровой навязчивостью есть граница, которую не стоит переступать. Это плохо знающим его коллегам из наркоотдела он мог соврать, что девушка – его племянница со стороны жены, чтобы ее не забрали с остальными, заподозрив в употреблении. Но на самом-то деле Диана ему никто. Просто девчонка, которой он умудрился спасти жизнь. Вероятно, поэтому теперь и чувствовал за нее некую ответственность. Или просто жалел, зная ее ситуацию. И уж, конечно, ночью Карпатский прекрасно видел, что она не под кайфом, а просто перебрала. Много ли надо при такой-то массе тела?

Когда сигарета наконец сгорела почти до фильтра, он отшвырнул ее щелчком. Внутри что-то неприятно дернуло: все-таки нехорошо мусорить. Но он быстро отмел и это чувство. Не до таких мелочей сейчас.

Закрыв окно, вернулся за ноутбук, посмотрел на экран с застывшим стоп-кадром из второго коридора. Где искать дальше? Расширять диапазон времени в поисках врезки? Бессмысленно же…

В кадр попадала лестница, ведущая наверх, и это зажгло в голове искру идеи. Конечно, тому, кто уже находился в гостинице, было удобнее воспользоваться ею, а не идти через холл, где почти все время торчит администратор. Но что, если похититель решил действовать нестандартно и воспользоваться слепой зоной? Имея доступ к системе видеонаблюдения, он мог дождаться момента, когда холл опустел, и незаметно пройти в нужный коридор, а потом так же вернуться. Непонятно, правда, куда он дел ребенка… Но это уже другой вопрос.

Карпатский нашел записи с камер второго и третьего этажей. На них, к счастью, лифт и лестница прекрасно попадали в кадр, но в интересующий его временной интервал ими никто не пользовался: холлы были пусты. Придется искать следы «врезок» и здесь.

Вздохнув, он заглянул в стаканчик с кофе. Там оставалось всего несколько глотков, да и напиток давно остыл. А ночь обещала быть длинной.

Глава 10

16 мая, воскресенье

Медвежье озеро

За один только минувший день Влад несколько раз пожалел о том, что они ввязались в авантюру с гостиницей. Он видел, что ситуация с пропавшим ребенком дается Юле нелегко: она пока не научилась по-настоящему «держать лицо», и на нем легко читались ее эмоции, переживания. Влад очень хотел ей помочь, но понимал, что в данной ситуации мало что может. А все, что мог, он уже сделал.

«Когда все закончится, предложу закрыть проект», – решил он твердо, стараясь не вспоминать, с каким воодушевлением Юля говорила о нем все те месяцы, что занималась.

Пока же ему оставалось только быть рядом и стараться не усугублять ситуацию. А иногда хотелось. Например, почти все время хотелось поставить на место неприятного оперативника, возглавившего поиски ребенка. Тот вел себя довольно резко, порой откровенно грубо, и Влад из последних сил сдерживался, чтобы не вступить с ним в открытую конфронтацию. Ведь это не помогло бы ни Юле, ни исчезнувшей девочке.

Он был категорически против, когда Юля заявила, что полицейского надо покормить, раз он сам не может выделить время зайти в ресторан гостиницы, невзирая на неоднократное приглашение. То есть, Влад, конечно, не возражал против того, чтобы Карпатскому отнесли еды, но ему не нравилась идея жены сделать это лично. В конце концов, ресторан