удовлетворенных вояк. Некоторых пойманных мужчин, мучили просто для развлечения или упражнялись на них в искусстве владением оружием.

Тут же рядом, опытные херсиры и форинги, занимались сортировкой трэллов. Стариков, мальцов и женщин в летах – вообще не брали. И либо убивали, или даже просто теперь прогоняли. Обрекая на голодную смерть, или гибель от холода либо клыков диких зверей. Как правило, в основном – викинги, захватывали на продажу в рабство только молодых девушек, подростков или умелых ремесленников. Либо знатных людей в расчете на выкуп. На судах было мало места, да и держать в повиновении и прокормить таких траллсов проще. А главное – именно подобные пленники, были самым ходовым и выгодным товаром на невольничьих рынках. Их с удовольствием задорого покупали хазары, булгары, ромеи или мавры. Везти долго и далеко обычных пахарей или охотников – было очень накладно. Много молодых мужчин, обычно ловили – если на них существовал большой спрос и везти было недалече. Такое случалось нечасто. Но именно в этих землях – Эйнар приказал забирать в рабство побольше юношей.

Асгейр помотал головой, с отвращением стараясь отогнать прочь, мерзкие запахи жженого человеческого мяса и пошел к реке, стремясь уйти от доносящихся отовсюду душераздирающих криков насилуемых женщин, плача несчастных детей, полных невыносимых страданий воплей и стонов истязаемых людей. Ему, почему-то было неприятно видеть и слышать подобное. Да и в «мужских развлечениях» и убийствах практически беззащитных поселян – он участия не принимал. Хотя его старший друг Варди, с удовольствием «пробовал» местных женщин. А братья Моди и Бруни, по-хозяйски «обчищали» дома от всяческого добра и даже пытали упрямых склавинов на предмет тайников. Сыну Брана, отчего то подобное поведение, было совсем не по душе. Одно дело победить вооруженного противника и взять законный трофей, а другое – измываться над бессильными людьми. Асгейр, во всю корил и стыдил себя за «проявленную слабость», но пока, поделать с собой ничего не мог…

– Думаю дальше, в следующих встречных поселениях мы никого не найдем – ни людей, ни припасов, ни скота, – сидя у вечернего огня вместе с друзьями, с определенным облегчением мрачно выразился юный Торстейнсон.

Его товарищи, озорно переглянулись между собой, а затем весело рассмеялись. Послышались шутки, по поводу «чувствительной и нежной натуры» некоторых молодых дренгов. Асгейр не отвечая, угрюмо молчал. Наконец Варди, решил «просветить» приятеля.

– Наш ярл, просто решил больше не нападать на веси, которые расположены ниже по течению Непра или его притоков, – вороша палкой угли костра, пожал он плечами. – Поэтому, допустил тут пожар. Да и задержались мы здесь, по той же причине.

– Разве, уже некуда складывать добычу? – алчно поинтересовался Бруни и отблески оранжевого пламени заплясали в его зрачках. – На судах, место еще найдется. Хотя мы, зачем-то везем сюда, немало товаров с Запада и Севера, занявших довольно много пространства на наших кораблях.

– Действительно, – с удивлением заметил его брат Моди. – Для чего хевдинг, забил трюмы продукцией наших промыслов и забранными у франков изделиями? Он что, воевать за Кенугард не собирается? Какой смысл торговать с русами – если этот город, вскоре неизбежно захватит войско конунгов?! Неужели, не лучше, было бы присоединится к их рати и поучаствовать в дележе добычи? Не отдавая никаких своих товаров и вещей? Которые теперь, только занимают место на драккарах? Да и грабить этих нищих склавинов – какой смысл? Если в Кенугарде, можно ободрать много состоятельных иноземных купцов, не говоря уже о богатствах самого града!

– Не знаю, – после долгого молчания, наконец ответил Варди. – Но похоже наш вождь, явно покуда не хочет ссориться с русами. И первым в битву, вряд ли полезет. Иначе, не допустил бы тут длительной остановки и пожара, выдавшего приход викингов. И к тому же, я слышал, как кормчий Олаф сказал, что дальше вниз по течению реки, большинство поселений и племен, находятся под защитой русов. Нападать на них – означает, становиться открытым врагом конунга Алексия. Так что Эйнар, далеко не прост и что он замыслил – известно только Богам.

Четыре драккара неспешно шли Данаприсом. Древний Славутич, широко и величаво нес свои волны на юг. Течение Борисфена, особенно к середине реки, было довольно бурным (куда быстрее чем в наши дни). Эйнар, на своем «Змее» возглавлял поход. «Орел», «Вепрь» и «Медведь» – плыли следом. Пятый корабль, наиболее старый и менее вместительный «Волк», вместе с полусотней бойцов: из получивших раны в последнем бою или пожилых и обремененных семьями хускарлов, прочно привязанных к хозяйству ярла – остались дома, защищать и прикрывать родной Нидарос. Солнце приятно пригревало и его солнечные лучи, яркими бликами отражались на поверхности воды. Эйнар, удовлетворенно улыбался – пока, все происходило так, как он и задумал.

Честолюбивый хевдинг, рассчитывал оказаться в выигрыше, в любом случае. И при этом, остаться независимым и добиться славы, успеха и могущества. Главное ведь, любые возникшие обстоятельства и даже препятствия, уметь использовать с выгодой. Да… Его прошлогодний удачный вик в земли Хунигарда и особенно, известия о богатом Кенугарде – привлекли внимание союза прославленных и влиятельных конунгов. И они, организовали свой, большой военный поход сюда. К тому же, переманили в свои отряды, много опытных викингов. Казалось, это практически перечеркнуло будущее нидароского ярла. Но мудрый вождь и в самом безвыходном положении, всегда увидит новые возможности.

Лицо Эйнара прорезала хмурая усмешка, которая со стороны напоминала волчий оскал. Хирды своих новых драккаров, он все равно смог пополнить. И не имеет значения, что половина их команд – молодые дренги. Тем охотнее, они будут слушаться его форингов. И тем больше, впоследствии станут ему обязаны и верны, когда именно он, предводитель Нидароса, не только поможет им выжить, но и обеспечит небывалую добычу и славу.

Конечно, он не мог не вернуться сюда – в земли Острогарда. Но, не в качестве младшего и бедного пасынка, для чванливых конунгов в составе их войска. Где они, своим авторитетом и мощью многочисленных викингов, диктовали бы ему свою волю и использовали как разменную монету. Нет! Ярл Нидароса опередит их! Они полагают, что Эйнар в своей самовлюбленной жадности и горячечном тщеславии потеряет голову? И броситься первым в бой – надеясь с помощью внезапности, поддержки Богов и удачи, разгромить русов и первым ограбить Кенугард? И таким образом, обескровит в битве либо себя,