пространство, наклоняясь, чтобы рассмотреть фотографии четырнадцатилетней Лэйси. На её рыжих волосах была повязка, огромный пояс, цветные леггинсы и сапоги с бахромой. Как у любого подростка, у неё были брекеты, и она слишком много красилась, но она не была неуклюжей. Она была милой.

— Видишь? — Она наклонилась ко мне через плечо. — Прямо супермодель.

— Я как раз думал о том же. — Я улыбаюсь ей, продолжая двигаться по комнате. На стене висит ряд медалей за боевые искусства. — Здесь много побед за первое место. — Я указываю на медали и пояс по карате, висящий над ними. — И коричневый пояс23? — Мои брови поднимаются.

— Что? — Она улыбается мне в ответ.

— Ничего. Я просто удивлён. Со всей твоей энергией я представлял тебя чирлидершей.

— Что я могу сказать? Я скорее пну кого-нибудь в живот, чем буду задирать ногу вверх.

Я смеюсь, всё ещё перемещаясь по её комнате. Два весла стоят в углу, рядом с ними на гвозде висит снаряжение.

— Что это всё такое?

Она подходит ко мне и встаёт рядом. — Раньше я была инструктором по рафтингу. Каждое лето сюда приезжают туристы и хотят сплавиться по реке, и я была одной из тех, кто их возил.

— А снаряжение?

Она пожимает плечами. — Я люблю лазить по скалам.

— Должен сказать, что ты самый авантюрный химик, которого я когда-либо встречал.

— Много ли ты встречал химиков?

Мои губы поджаты. — Не думаю, что встречал.

— А что насчёт тебя? — Она поворачивается, отступая назад, чтобы сесть на кровать. — Ты знаешь обо мне все эти вещи? Но я почти ничего не знаю о тебе.

Возможно, это потому, что обо мне почти нечего знать. Или, на самом деле, я мало что могу рассказать людям о себе.

— Я люблю суши.

— И? — настаивает она.

— Я тоже люблю лазить по скалам.

По постройкам, то есть. Я никогда раньше не занимался скалолазанием, но уверен, что это очень похоже.

— Хорошо, что ещё?

— Ещё мне нравится бить всякое.

Лэйси смеётся. — Например?

Людей.

— Мячи (прим. пер.: balls — это мячи, а также яйца), — говорю я с ухмылкой. — Футбольные мячи.

Её губы растягиваются в улыбку. — Я рада, что ты это уточнил.

— И я никогда не был в Ливенворте, штат Вашингтон, в Рождество.

— Тебе понравится.

— Я не очень люблю Рождество. Я никогда не проникался духом этого сезона.

— Почему?

Потому что у меня никогда не было семьи. Потому что Рождество — это быть с теми, кого ты любишь, а я никого не люблю.

Я выбираю более простой ответ. — Потому что я очень занят.

— Консультациями?

— Именно так.

— Много ли компаний хотят консультироваться во время праздников?

— Ты удивишься. — Я улыбаюсь, мне нравится, как она оспаривает всю ту чушь, которую я говорю.

— Ну, тогда хорошо, что ты меня встретил. — Она встаёт со своего места на кровати. — Я собираюсь подарить тебе незабываемые рождественские впечатления.

Моя улыбка становится лукавой. — Ты имеешь в виду интрижку между нами или город?

Она подходит очень близко, намеренно удерживая мой взгляд. Моё дыхание становится прерывистым с каждой медленной секундой. — Город, — шепчет она, как будто это секрет только для нас двоих. В её голосе слышится хрипотца, от которой моё сердце начинает биться быстрее. — Я буду твоим гидом.

Я сохраняю озорную улыбку на губах. — Я надеялся, что ты имеешь в виду праздничную интрижку.

— Ещё бы. — Она смеётся, делая шаг назад к двери. — Как насчёт того, чтобы встретиться в конфетной лавке моих родителей завтра в десять утра, и мы могли бы начать наше свидание?

— О, это утреннее свидание?

— Нет. — Она покачала головой. — Это свидание на весь день.

— Ты уверена, что хочешь провести со мной так много времени?

— Я думаю, что мы можем дотянуть до полудня, а там я уже буду смотреть по ситуации. Если дела пойдут не очень хорошо, я могу бросить тебя после обеда.

— Ты ведь серьёзно говорила о том, что в любви и войне всё справедливо?

— Абсолютно серьёзно. — Что-то, чему я не могу дать названия, промелькнуло в её глазах, но тут же исчезло, как только я это увидел. — Если, конечно, у тебя не было планов провести этот день с мамой.

— Нет. — Я качаю головой. — Я навещу её сегодня днём, так что завтра весь день свободен.

— Отлично. — Лэйси улыбается. — Это свидание.

Нет, на самом деле, это работа.

Но я никогда не ждал работы с таким нетерпением, как завтра.

Глава 14

Парк

Брюс был прав. Во всём Ливенворте нет ни одного свободного номера в отеле.

Поэтому я сделал лучшее, что мог придумать. Я вломился в дом Мэри Брэдшоу. В конце концов, я её фальшивый сын.

Я включил свет на кухне и огляделся. Здесь отчётливо пахнет старым человеком вперемешку с мочой, поэтому я решаю оставить окно, через которое я пролез, открытым, чтобы немного проветрить помещение.

Я медленно обхожу дом, рассматривая фотографии моей "мамы". Она милая старушка — и это ключевое слово. По фотографиям я понял, что у неё есть сын и трое внуков. Надеюсь, они не живут в Ливенворте, иначе все сойдут с ума, когда узнают о давно потерянном сыне Мэри, которого она якобы усыновила в свои пятьдесят лет.

На её камине висит фотография, на которой она изображена с мужчиной в военной форме. Я предполагаю, что это был её муж, но поскольку фотография устарела, а других снимков нет, он, вероятно, умер около тридцати лет назад. На других фотографиях она изображена в шикарных платьях, с наградами в руках. На одной из них она указывает на своё имя на афише театра. Наверное, она действительно была актрисой.

В углу аккуратно сложена стопка старых журналов. На подносе с едой рядом с