туда и прочие отбросы. Позовем журналистов, пусть поснимают. Можно еще потом ментам сдать пару «избирателей» – типа нариков с травкой в кармане.

– Идея хорошая, – покачал головой Павленский. – Но… только одно «но». Слишком все это белыми нитками шито.

– Ну и пофиг, что шито! – вступил в разговор Рыхлин. – Для простого народа нормально пойдет. Он во все эти технологии не врубается. А умные за меня и так голосовать не будут.

– И то верно, – согласился политтехнолог. – Но поаккуратнее надо, однако. Пусть себе какой-нибудь панк просто скажет в интервью на камеру: вот, мол, голосовать буду именно за Клинова. И вам советую.

– Только вы придурка получше найдите, чтобы поубедительней было, – сказал Виктор Петрович.

– Ну, думаю, у Коли с этим проблем не будет, – улыбнулся Павленский. – Правда, Коля?

– Ясный пень! Проблема будет в другом – надо безопасность обеспечить. А не то нашлет этот Клинов свою братву…

– Да ты че, в натуре, а? – обиделся Рыхлин. – Да моя братва его соплякам глаз на жопу натянет…

– Кстати, можно такой компанией еще и на встречу с избирателями прийти, – предложил идею юрист Женя. – В смысле, с пидорами ряжеными.

– Нет, вот это уже грубовато будет, – не согласился с ним Павленский. – Психов пару – это пожалуйста, это мы обеспечим. Пришлем их в зал, чтобы они вопросы дурные задавали, смеялись там невпопад. А ряженые – слишком явно. Народ поймет.

* * *

Кузьмин недовольно теребил свой подбородок. Еще бы – как раз сейчас у них был запланирован обед, и ему уже виделись изысканные яства, которыми потчевал Клинов своих гостей: фаршированная семга, устрицы…

Но опытный лис, Кузьмин, вполне понимал, что долгожданное принятие пищи отложено на неопределенное время. Ведь хозяину было совсем не до обеда.

Он нервно ходил взад-вперед по своему кабинету. На лице отобразилась глубочайшая озабоченность.

Все домочадцы прекрасно понимали, что Клинова лучше не трогать. А иначе… можно на своей шкуре почувствовать, каков барин в гневе.

А тут еще в кабинет заглянул поваренок и робко пролепетал:

– Тимофей Иванович, все готово, прикажете накрывать?

– Да пошел ты, мразь, – заревел Клинов, не снижая темпа.

Наконец он остановился и, отдышавшись, изрек:

– Ну что, надо будет нам купить это долбаное «Слово»!

– Простите, Тимофей Иванович? – заискивающе переспросил Кузьмин. – Что вы имели в виду?

– Буев сто! – рявкнул хозяин. – С твоей башкой только коров пасти, а не политикой заниматься.

– Но, вы знаете… – бормотал Кузьмин. – Во-первых, эта книга будет стоить недешево…

– За ценой мы не постоим. Что во-вторых?

– А во-вторых… Не исключено, что это подделка. Мне пока до конца не ясно, какую игру затеял Рыхлин, но я бы посоветовал вам в нее не вмешиваться.

– Что?! Я отдам этому мудаку такой козырь? Да о Рыхлине уже сейчас вся страна говорит! А потом что?

– Однако, Тимофей Иванович, у вас есть другие козыри, – спокойно продолжал Кузьмин. – Думаю, на эти деньги лучше организовать хороший концерт фонограмщиков… с участием, кстати, вашей очаровательной супруги.

Кузьмин оговорился совсем не нарочно. Но было уже поздно. И если бы его шеф не был так расстроен, не сносить бы бедному политтехнологу головы. Его растерзанное тело пошло бы на приготовление очередной порции колбасы, славившейся своим отвратным качеством.

Клинов был женат на двадцатидвухлетней милашке с хорошей фигуркой и глупым личиком. Для того чтобы жена не сидела без дела и не водила хахалей во время его отсутствия, колбасный король пристроил ее к одному известному продюсеру. Тот согласился помочь ее раскрутить – естественно, не за бесплатно.

Но несмотря на все вложенные в раскрутку деньги – а сумма измерялась уже миллионами, – звезда все никак не зажигалась. Народ упрямо не мог полюбить эту совершенно бесцветную певичку.

– То есть я хотел сказать… концерт известных артистов, – поправился Кузьмин, когда гнев утих. – Пригласим Леонтьева, Киркорова и, конечно, вашу супругу…

– Концерт мы сделаем, – согласился Клинов. – Это без проблем. Но… одно другому не мешает.

– И что же вы планируете предпринять? – Кузьмин постепенно начинал сдаваться.

– Как что? Это я у тебя должен спросить, что, – ревел Клинов. – Ни одной толковой идеи не предложишь. Самому всем надо заниматься.

– В смысле, вы хотите прийти на аукцион и купить эту книгу?

– Вот именно. Как тебе такая идея?

И тут же, не дожидаясь ответа, схватил политтехнолога за рукав и стал возбужденно объяснять ему все плюсы своего замысла:

– Гляди. Этот кадр припрется на аукцион, думая, что все у него на мази. Соберет туда свою прессу, и все такое. Готов уже крутиться попой перед камерами – смотрите все, какой я крутой! А тут, когда аукционщик уже своим молотком готов стучать – раз, два, три, типа, книга продана, – встаю я и говорю: плачу больше! Он в штаны наложит, я те говорю!

– Однако, вы не можете знать, какой будет эта конечная цена, – осторожно напомнил Кузьмин.

– Да я те говорю, – снова повысил голос Клинов. – За ценой мы не постоим. У этого Рыхлина, как я знаю, деньжат негусто: пару лимонов баксов, не больше. Да и не все он, явно, захочет отдать. Так что, я этого сопляка на аукционе не сделаю, а? Да как ребенка!

Кузьмин ненадолго призадумался. Идея с этим аукционом не очень-то ему нравилась. Он привык действовать более надежными и проверенными методами.

А здесь… История с этим «Словом» казалась ему темной и запутанной. Да и встреча в зале сомнительного аукциона двух конкурентов могла навредить обоим. Слишком уж прозрачными становились намерения каждого из них.

Но переубедить своего шефа теперь было непросто.

– Кстати, – в голову Клинова, похоже, пришла новая «гениальная» мысль. – А что если мы с тем аукционщиком свяжемся?

– Зачем?

– Как зачем? Ну, может, мы уговорим его продать книгу еще до аукциона. Деньжат отвалим хорошо, и все такое. Тогда верняк будет.

– Вряд ли это получится, – поразмыслив, сказал Кузьмин. – Думаю, ваш первоначальный план лучше.

– Да почему? Не понимаю, чего ты боишься?

– Во-первых, ни владельцу книги, ни продавцу это невыгодно. А во-вторых… Очень может быть,