– По крайней мере, я теперь знаю, что этот Шевцов был на моем балконе, хотя, по логике, делать ему там было нечего.

Теперь Катя знала имя преступника. Ну, или, по крайней мере, знала человека, который способен ее на след этого преступника вывести. Но у нее оставалась еще одна улика. Смартфон Сипягина. Кате не удалось взломать его, но она не сомневалась, что в большом городе найдутся люди, куда более способные в этом плане. И одного из таких людей она даже знала.

Костя Решетников прежде в школьные свои годы был тихим троечником, никогда в их классе ничем не выделялся. И все как-то привыкли думать, что от Решета никакой практической пользы быть не может. Единственным увлечением Решетникова были всякого рода планшеты и смартфоны, с которыми он вечно возился и которых у него было великое множество.

Окончив школу, Решетников поучился в каком-то колледже, который окончил все с теми же своими неизменными тройками. И, получив диплом, тихо и мирно занялся своим любимым делом. А как водится, когда дело любимое, то и идет оно успешно. В итоге теперь у него было несколько точек, в которых торговали поддержанной электроникой, как поговаривали завистливые языки, не всегда сменившей своих владельцев законным путем.

В общем, это был просто идеальный для осуществления Катиных планов человек. Нелюбопытный и, как надеялась Катя, нежадный. Раньше за Решетом особого пристрастия к звонкой монете не водилось. Катя рассчитывала, что Решетников не изменился в этом плане и теперь.

– Не станет же он грабить свою старую подругу.

Никакой особой дружбы между ними в школе отродясь не водилось, но Катя умела убеждать себя в том, что было ей выгодно. И, входя в полуподвальное помещение, где обосновался Решетников, девушка уже свято верила в то, что они крепко дружили с первого класса. Тот факт, что Решетников ее попросту не узнал, Катю нисколько не отрезвил. Вместо того чтобы обидеться, она весело расхохоталась, повторяя, что это просто прелестный анекдот, не забыть бы его всем рассказать.

– Ты уже и забыл, как приударил за мной в десятом классе?

– Я? За тобой?

– Любовные эсэмэски мне слал.

– Я? Тебе?

– И на свидание пригласил.

– Я? Куда?

– В кинотеатр. На виртуальный сеанс.

Решетников и впрямь занимался рассылкой такого рода приглашений. Но приходили они не одной Кате, а всем его друзьям по Сети.

– Хорошие были денечки. Я почти поверила, что ты в меня втюрился. Но потом ты переметнулся к Полине Захаровой…

И Катя сделала паузу, чтобы дать Решетникову время отдышаться от обилия новостей, свалившихся на него. Он-то и не подозревал, что был таким роковым мужчиной. Сначала ухаживал за одной одноклассницей, потом променял ее на другую. И не просто на какую-то там другую, а на самую красивую девочку в их классе.

– Но я на тебя не сержусь. В Полинку невозможно было не влюбиться. Она ведь настоящая красавица. Ты согласен?

– Ничего такая.

Решетников медленно приходил в себя. И Катя решила, что он достаточно размяк, чтобы начать лепить из него.

– А у меня ведь к тебе дело.

– Какое?

Вот тут Катя и положила смартфон.

– Тут защита. А мне нужно его включить. Сможешь?

Решетников заинтересовался. Профессиональные навыки взяли свое.

Он взял смартфон, изучил его и объяснил Кате:

– Тут нужен палец.

– Что?

– Палец владельца. Нужен отпечаток его пальца. Есть он у тебя?

– Палец? – растерялась Катя, в голове при этом уже прикидывая, как бы ей половчей оттяпать палец у Сипягина.

Нет, ну а что тут такого особенного? Мертвому Сипягину его палец все равно уже не пригодится, а ей бы он сослужил службу. И как это она сразу не сообразила, что нужен отпечаток. Не пришлось бы тогда Кате обращаться за помощью к другим. А если Сипягин потеряет палец, то сам в этом виноват, нечего было закрываться от людей всякими там отпечатками. Вот и пусть бы пенял на себя! Единственное, что останавливало Катю во всем этом проекте, так это стойкое нежелание возвращаться назад в ту квартиру за пальцем.

И со вздохом она призналась:

– Нет, пальца у меня нету.

– В следующий раз требуй предоставить тебе смартфон вместе с пальцем, – вполне серьезно произнес Решетников. – Такую защиту очень трудно обойти. Другой бы кто даже и не смог этого сделать. Но тебе повезло. Перед тобой как раз тот человек, который тебе в этом поможет.

– Ой! Да я даже в тебе и не сомневалась! – обрадовалась Катя. – Если не ты, то кто же!

– Садись и жди.

А сам скрылся за дверью. Прошло пять минут, десять, потом голова Решетникова высунулась из-за двери, и он сказал:

– Если придет Виссарион Иванович, попроси его подождать несколько минут.

Катя обещала, хотя и не вполне понимала, как отличит этого Виссариона Ивановича от кого-то другого. Впрочем, особого наплыва посетителей и не наблюдалось. За все то время, что Катя уже провела у своего школьного приятеля, в его мастерскую заглянуло от силы трое. Двое зашли по ошибке, третьему требовалось убить время в ожидании жены, которая пошла в парикмахерскую, которая располагалась по соседству.

А вот четвертый посетитель явно знал, куда и зачем он пришел. Это был высокий пожилой мужчина. Он слегка прихрамывал на правую ногу и опирался при ходьбе на внушительных размеров трость.

С видимым интересом оглядев Катю, он галантно раскланялся перед ней и произнес:

– Будет ли мне разрешено присесть возле такой очаровательной красавицы?

– Конечно. Устраивайтесь.

Катю он позабавил. Было в нем что-то такое… монументальное. Чувствовалось, что человек имеет вес в обществе, знает себе цену, но в то же время прост и доступен для общения. Старик опустился на стул не без труда. Катя заметила, что его правая нога плохо сгибается.

– Какая-то травма?

– Очень старая рана. Память об Афгане.

– О!

Уважение, которое невольно начала испытывать Катя к этому человеку, выросло многократно.

– Вы воевали!

– Военный врач. Воевали другие, а я их лечил.

– Но вы были ранены.

– Что поделаешь, война. Однажды в наш походный госпиталь попал снаряд. Ассистировавшую мне медсестру убило на месте. Бедная девочка проработала с нами всего месяц. И такая смерть. Вот кого мне по-настоящему жаль. Мне же повезло, я остался жив. Мне осколком лишь разворотило ногу. К счастью, операцию мы к тому моменту уже закончили, так что наш пациент ничего даже не заметил. Для него словно бы ничего и не случилось. Во время атаки он был под наркозом.

– Наверное, вас потом долго лечили.