– Вы – Орланд, учитель Защитниц?

– Нет, – коротко ответил ей старик.

– А где Орланд?

– Я не учу Защитниц.

Лина глянула на Дмитрия, он пожал плечами и еле слышно прошептал:

– Ничего не понимаю.

– Вы же Орланд! – уточнила Лина.

– Да.

Орланд поднялся, прошёл мимо Лины и сказал ей в спину:

– Разговор окончен! – Фраза прозвучала как удар.

Лина знала, что если сейчас Орланд не согласится её учить, то через месяц Меркут убьёт её. Нужно было уговорить его во что бы то ни стало. Лина решила говорить со стариком начистоту:

– Я – Лина, дочь Стефании! – Она не повернулась, но почувствовала, как старик от неожиданности остановился.

– Мне всё равно! – сказал Орланд, плохо скрывая волнение.

Лина поняла, что она на правильном пути.

– Через месяц меня убьют, если вы не станете меня учить!

– Я позабочусь о твоих похоронах. – Орланд не сдавался, он справился со своим волнением, его голос звучал ровнее.

– Я даже не умею читать мысли! – Лине казалось, что это самая лёгкая из всех способностей.

– Сочувствую.

Лина не сдавалась, она продолжала, не обращая внимания на колкие замечания Орланда.

– У Стефании есть сын, это мой брат Борис, его похитил Дармон. Только я могу его спасти, но через месяц уже не смогу.

Старик молчал, Лина не знала, что ещё добавить.

– Мой противник – Меркут! – Последний аргумент должен был сработать. Орланд не мог уже ей отказать, это означало, что он бросает её на верную смерть, даже не попытавшись ей помочь. Меркут был сильным противником.

– У меня есть условия.

– Я согласна! – поспешно сказала Лина и повернулась лицом к Орланду.

– Они с тобой?

Лина поняла, что он говорил о Дмитрии и Никите. То, что Никита с ней, она не сомневалась, насчёт Дмитрия у неё не было такой уверенности.

– Да! – одновременно ответили Никита и Дмитрий.

– Учить тебя я буду не здесь. Нам нужны лошади, чтобы добраться до нужного места как можно скорее.

– Я найду лошадей, – сказал Дмитрий.

Орланд милостиво кивнул, довольный тем, что Дмитрий так быстро среагировал на его просьбу.

– После того, как мы окажемся на месте, вы не должны разговаривать друг с другом.

Все трое удивлённо уставились на Орланда.

– Совсем? – первой обрела дар речи Лина.

– Вслух! Вы будете общаться только мысленно.

– Минутку! Я – человек. Я не умею читать мысли или разговаривать не открывая рта. Я не хочу, чтобы всё, о чём я думаю, знали другие! – возразил Никита.

– Это научит вас понимать друг друга без слов и скрывать мысли от врагов. А ты, – он обратился к Никите, – ты не сможешь знать, о чём думают другие, но говорить с другими ты сможешь не раскрывая рта.

– Это как? – Никита непонимающе переводил взгляд с Дмитрия на Орланда, призывая их объяснить, как он будет общаться.

«Глупец! Никогда не имел дела с людьми, а тут на старости лет придётся с тобой возиться!» – пронеслось в голове у Никиты.

По довольному лицу Орланда Никита понял, что старик залез к нему в голову.

«Значит, мне придётся ждать, когда кто-нибудь прочитает мои мысли и ответит мне?» – Никите эта идея не нравилась.

«Да!»

– Ты, – сказал вслух старик, обращаясь к Дмитрию, – будешь готовить нам, мыть, стирать целый месяц.

– Я – сын короля, а не прислуга! – гневно воскликнул Дмитрий.

– Таково моё условие. На твоей совести будет её смерть!

– Хорошо, – смиренно проговорил Дмитрий.

– Хорошо что?

– Я буду готовить, стирать и мыть целый месяц! – недовольно повторил Дмитрий.

Никита усмехнулся, Дмитрий гневно на него глянул.

– И последнее! – Орланд медленно подошёл к печке и из-за неё вынул арбалет. – Ты, человек, будешь охотиться!

– Но я не умею этим пользоваться, – возразил Никита.

– Советую научиться, на одних грибах вы долго не протянете.

Никита взял протянутый ему арбалет и осторожно повертел его в руках.

– Это всё. Как только будут лошади, мы отправимся в путь.

Дмитрий понял, что Орланд намекает на то, чтобы он скорее привёл лошадей. Он выбежал из дома, не забыв хлопнуть дверью. Как, он, сын короля, должен выполнять грязную работу, а этот друг Защитницы должен охотиться, когда он даже ни разу не держал в руках арбалет! Куда они поскачут, где он будет её учить? Если на юг – то это хорошо, а если на запад или восток, где идут бои? Он добежал до конюшен, осмотрелся – никого нет. Подошёл к одной лошади и погладил её, она благодарно заржала. В конюшню вбежал взволнованный Тихон:

– Вот ты где! Я тебя повсюду ищу!

«Ты бы меня и не нашёл, но тебе стража сказала, что я вбежал в город и направился прямо к конюшне» – подумал Дмитрий.

– Что стряслось? – Дмитрий продолжал гладить лошадь.

– Отец беспокоится о тебе, он боялся, что ты ушёл навсегда. Пойдём, он тебя ждёт.

– Я не пойду, передай отцу, что через месяц или полтора я вернусь.

– Ты куда?

Тихон наблюдал, как Дмитрий выводит из стойла лошадь.

– Мне надо.

По голосу своего брата Тихон понял, что он не отступится и не стоит уговаривать его остаться. Он, Тихон, может только проводить его в путь.

– Тебе помочь?

– Да, оседлай трёх лошадей!

– Сколько? Трёх? – Тихон посмотрел на Дмитрия, словно пытаясь понять, не сошёл ли с ума его брат.

– Да, именно трёх.

Он возьмёт из конюшен четырёх коней, хотя Дмитрий смутно представлял себе, как Орланд будет скакать на лошади, но ведь он сам попросил.

Тихон вывел из стойла трёх лошадей и начал седлать их.

– Ты едешь с ними? – спросил Тихон.

– Да! Только не спрашивай куда, я и сам толком не знаю. – Дмитрий догадался, о ком говорит Тихон.

– Готово! – Тихон оседлал последнюю лошадь и привязал поводья к седлу лошади Дмитрия.

Дмитрий сел на лошадь, помахал брату на прощание и поскакал, уводя за собой остальных лошадей. Тихон не стал смотреть вслед Дмитрию. Закрывая двери конюшни, он тихо проговорил:

– Удачи, Дмитрий!

Хотя Дмитрий и бежал до конюшни, а обратно скакал галопом на лошади, стараясь как можно быстрее вернуться, уже наступил вечер. Было не так жарко, как днём, подул прохладный ветер. Благоприятная погода для поездки. Дмитрий вошёл в дом и не поверил своим глазам. Никита и Лина были одеты в точности, как и он: белые рубашки и коричневые штаны, заправленные в сапоги. Их вид говорил о том, что они недовольны переодеванием и им неудобно. «Орланд заставил их переодеться и принять надлежащий вид. Молодец, старик!» – подумал Дмитрий.