оглядываюсь назад. Я не позволяю себе чувствовать разочарование из-за того, что могло бы быть. Я даже не позволяю себе утешаться тем, что опускаю окна. Я сосредоточиваю свои мысли на одном и только на одном: слава богу, что я, блять, не попросил о встрече с ней снова.

Потому что Мириам, девушка, которая живет на углу Лексус и Лютер в квартире 42 °C, гребаная сука.

ГОЛОСОВАЯ ПОЧТА

Кэтти Бэтти Катя

Дейтон, Техас

27 августа 2022 года 22:10

Расшифровка

— Ты гребаный неудачник, ответь на звонок, Боже, мне так надоело быть такой хорошей сестрой, когда ты меня не заслуживаешь, я видела, что ты сегодня не играл, и я знаю, что ты, наверное, чертовски расстроен, но не будь тряпкой, тебе лучше не курить или я расскажу маме, и она убьет тебя, потому что ты знаешь, что она терпеть не могла, когда папа или дедушка курили, так что хоть раз в жизни не будь подонком, также не забудь купить цветы на день рождения маме, я уже запланировала съедобный букет, чтобы завтра отнести ей на работу, так что дай мне 20 баксов, пока, угго.

Малышка Моника

Дейтон, Техас

28 августа 2022 года в 1:22

Расшифровка

— Отвечай на свои дурацкие сообщения и пришли мне денег, ты, уродливый идиот, мне нужно купить билеты на бал выпускников, а мама ведет себя как скупая стерва.

Глава 7. Элиза выпустила собаку

Грета

— Ты серьезно говоришь мне, что не знаешь его имени? — спрашивает Джеймс.

Я закатываю глаза и повторяю это в сотый раз.

— Я уже сказала тебе, что я этого не знаю.

— И ты уверена, что у тебя, типа, не было секса с призраком или что-то в этом роде? — он уклоняется от удара, который я нацеливаю на него, делая милое сальто балерины, все время смеясь.

— Что? Я говорю серьезно. Я поискал фамилию Резерфорд в реестре нашей школы, и ничего не всплыло, кроме этого старого выпускника 1880-х годов. Все, что я хочу сказать, это то, что если моя мама смогла заглянуть за рамки и предсказать, что я стану разочарованием для своей семьи, тогда ты можешь заняться горячим сексом со сто сорокалетним призраком.

— Твоей маме не нужно было смотреть за рамки, чтобы понять, что ты будешь разочарованием. Один разговор с тобой насторожил бы кого угодно.

Джеймс отмахивается от моего оскорбления взмахом руки и постукивает ногой по тротуару, засунув руки в карманы, выражение его лица искажено сосредоточенностью.

— Я просто не понимаю, как ты могла наслаждаться сексом с чуваком по имени Резерфорд.

— Я тоже, — ворчу я. — Всю оставшуюся жизнь я буду благодарна тому факту, что мы обменялись вторыми именами после того, как я закончила.

— Да, потому что, встречаясь с кем-то в первый раз, мы все обмениваемся своими вторыми именами, а не первым.

— Ты же знаешь, я не люблю переходить на личности во время своих свиданий, — Джеймс бросает на меня понимающий взгляд, приподнимая брови до линии волос.

— Больше не нравится. Мне больше не нравится переходить на личности во время моих свиданий.

— Это верно, Сахнун. После того, как ты имела, и потеряла меня, ты решила, что не сможешь вынести, когда твое сердце снова будет разбито.

— Я не имела тебя и не теряла, — я шлепаю его по животу в знак упрека, и он смеется, потирая обиженное место. Но он не совсем неправ.

Наша связь случилась пару раз, через неделю после того, как я столкнулась с этим варваром, ворующим кофе. Это было на вечеринке, и мы оба были пьяны. После игры в пивной понг и двух боди-шотов мы трахались как кролики, а на следующее утро я проснулась совершенно распущенной и насытившейся на его кровати. У нас завязались отношения без каких-либо обязательств, которые продлились меньше месяца. Когда мы зашли в тупик, когда он слишком увлекся, в то время как я оставалась отстраненной, хотя и заинтересованной, я решила, что лучше всего остаться друзьями без каких-либо дополнительных преимуществ, поскольку мы с ним действительно хорошо ладили. Возможно, это было одно из самых разумных решений, которые я когда-либо принимала, и я ни капельки не жалею об этом.

На самом деле, это не совсем так. Временами я действительно сожалею об этом. Как сейчас, когда он снова швыряет мне в лицо нашу связь.

— Ты действительно не собираешься попытаться найти его? Может быть, устроить еще одну драку на простынях, раз уж он был таким потрясающим?

Я качаю головой.

— Не-а. Это была одна ночь. Это было хорошо, но не похоже, что он единственный, кто хорош.

— Ты так говоришь, — осторожно начинает Джеймс, — но ты говорила о нем больше, чем о любом другом парне, с которым ты спала.

Я выдавливаю защитную усмешку.

— Я не так уж много говорила о нем. И если я это сделала, то только потому, что ты спросил.

— Я спросил, как прошла твоя ночь, а не почему ты ковыляешь.

— Я не ковыляю, — от возмущения мое лицо становится ярко-красным. Я поворачиваюсь, чтобы ткнуть пальцем ему в лицо.

— И ты чертовски хорошо знаешь, что спрашивал меня, как прошел мой вечер, чтобы узнать подробности.

— Все еще не меняет того факта, что ты потратила пятнадцать минут, рассказывая мне обо всем, что произошло, — он указывает на меня пальцем в ответ и прищуривает глаза.

— Тебе не кажется, что есть некоторые вещи, которые тебе следует держать при себе?

У меня нет возражений, поэтому я отступаю и скрещиваю руки на груди, хмуро глядя в сторону. Это обвинение ранит мою гордость. Я активно стараюсь, чтобы в моей жизни было не так много сожалений. Это трудно, главным образом потому, что я ходячая дурочка, о чем мой отец с такой любовью, любит мне время от времени напоминать. Но только потому, что я пытаюсь не сожалеть, это не значит, что я этого не делаю. На самом деле, сожаление было самой всепроникающей эмоцией, которая захлестнула меня в ту секунду, когда Резерфорд выбежал из моей квартиры. Я сожалела не о его отсутствии на самом деле, все было совсем наоборот. Его присутствие грызло мои внутренности таким тошнотворным образом. Потому что, если бы он не попросил остаться и переночевать у меня, если бы мы не провели большую часть ночи, разговаривая ни о чем, тогда его бы не было там утром. И если бы он не был там утром, предполагая, что мы были ближе, чем были на самом деле, из-за разговора,