Я перевернул страницу и, не отрывая взгляда, зашарил на столе в поисках пепельницы — на кончике сигареты повис холмик серого пепла, грозящий просыпаться на папку. Наткнулся на тлеющий окурок, обжегся и зашипел от боли. Ну Захар… не мог черт возьми затушить.

" Отчетъ

объ осмотре тела купца Осьмухина Александра Викторовича.

Ваше превосходительство. Сего дня я произвелъ осмотръ тела Осьмухина.

Мною обнаружено сильное повреждение внутренних органовъ, какъ-то легкихъ и печени. Сердце покойного полностью отсутствуетъ. Рана имеетъ форму правильного круга съ рваными краями. Края раны ровно какъ и внутренности сильно обуглены. Несомненно смертъ наступила въ результате этихъ поврежденiй.

Типъ оружия определить затрудняюсь. Создается ощущенiе что после нанесенiя раны на теле покойного жгли порохъ, однако следовъ пороха я не обнаружилъ…"

Вот значит как. Перед глазами всплывает картина — холодные ступени и раскинувшийся в нелепом жесте парень на жестком бетоне. Рваная, обугленная одежда и огромная рана на груди.

Историческое дежа вю?

— Ты понял? — Тихо говорит Захар. Даже не вопросительно, а скорее утверждающе. Как, однако, хорошо он научился читать чувства по моему лицу.

— И много таких случаев?

— Слишком много.

— Что на других листах? — Киваю на оставшуюся пачку.

— То же самое. Отчеты о смертях. О пропажах людей.

Захар помолчал. Затушил в пепельнице только наполовину сгоревший окурок и потянулся к пачке.

— Дальше пойдут бумаги из НКВД. — Щелчок зажигалки в этой комнате прозвучал как пистолетный выстрел. Отчетливо слышно шипение газа и треск сгорающих частичек кремния.

Никогда не думал что тишина может быть такой емкой и липкой.

— После революции, в темные годы, ни о какой отчетности не было и речи — люди мерли как мухи, и никому не было ровным счетом никакого дела, умер человек от тифа или от дыры в груди. При Сталине вновь заинтересовались странными смертями от неизвестного оружия.

Захар перевел дыхание.

— Специальным распоряжением была создана спецкомиссия при НКВД. Цели и задачи — систематизировать имеющуюся информацию и проверить сохранившиеся архивы Главного Управления Полицейского Сыска. Проверили, систематизировали и схватились за голову. Только за период между 1860-м и 1934-м подобным образом умерло более ста человек. Причем срез общества, попавший под внимание убийцы, был широким. Среди убитых были аристократы и интеллигенция, рабочие … реже… гораздо реже военные и государственные чиновники. Временной отрезок намекал на действие не одного человека, а, как минимум, группы людей связанных одной идеей — невозможно, чтобы один человек убивал на протяжении семидесяти лет. А группа людей — это уже организация. Причем организация мощная — ни одного из убийц так и не поймали. Если же предположить что убийства носят ритуальный характер то… Предположили… Проанализировали и доложили Сталину. Он немедленно отдал распоряжение о создании спецотдела. Был выделен колоссальный по тем временам бюджет. Однако вплоть до сороковых следов таинственной секты найдено не было. Потом была война, и отдел был на время расформирован.

Работу он возобновил только в сорок девятом.

Захар замолчал. Задумчиво побарабанил по черной поверхности стола пальцами.

— Секта действительно существовала? — Я чувствовал себя дураком, задавая этот вопрос. Вот чего я не ожидал, так того, что окажусь втянутым в игры какой-то древней секты.

— Нет. В пятьдесят восьмом пришли к выводу, что никакой секты просто не существует.

Уже лучше. Если и умру, то не из-за чьих-то дурацких предрассудков или вероисповеданий.

— Почему?

— Во первых при раскопках в… — Захар помедлил решая по видимому что можно говорить, а что нет. — …одном городе, обнаружили те пергаменты которые ты видел в самом начале.

— Там тоже сообщения о таинственных смертях?

— Да. Но в то время все сбросили на колдовство. Однако, эти документы однозначно доказывали, что никакой секты просто не существует.

— Почему?

— Все очень просто. Ни одна организация не может просуществовать более пяти столетий и при этом не раскрыть себя.

— Ну почему же… Если она малочисленна и хорошо организована…

Захар посмотрел на меня как на идиота или маленькое дитяти пытающиеся спорить со взрослым дядей.

— Витя. Малочисленная — он сделал упор на это слово — организация не может существовать так долго. Как бы хорошо она не была организована. Существуют определенные законы социума, регулирующие подобные моменты.

— Ну, хорошо. А что тогда? Злобный и коварный инопланетный разум? — Скептически спросил я.

— Хм… Как ни странно, ты сейчас предположил именно то, к чему пришли где-то в пятьдесят восьмом.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Более того.

Захар добыл новую сигарету из стремительно пустеющей пачки.

— Тогда вовсю разворачивалась космическая программа, и подобный вывод был неизбежен.

— Тогда? — с напором переспросил я — А сейчас?

— А сейчас мы уже так не считаем. Вернее не совсем так…

Он снова задумчиво забарабанил пальцами по столу.

— Сейчас существует несколько версий. И ни одна, к сожалению, не получила ни подтверждения ни опровержения.

Я молча ждал продолжения, хотя уже и догадывался к чему клонит Захар.

— По одной версии на Земле действительно действуют некая внеземная цивилизация, значительно превосходящая нас в развитии. Предпосылки для этого — неизвестное, но вероятнее всего оружие, имеющее энергетическую основу, которое с успехом применяется. Невозможность контакта хотя бы с одним из убийц, отсутствие каких-либо следов на месте преступления и выборочность жертв. Однако это никак не объясняет гибель людей на протяжении как минимум пяти столетий. Это кажется просто бессмысленным.

— Как минимум?

— Именно. У нас нет свидетельств о более ранних случаях, однако, это ничего не доказывает. Этому могли просто не придавать ровно никакого значения.

— А другие версии?

— Другая версия предполагает существование цивилизации в цивилизации.

— То есть?

— То есть существование другой ветви человека разумного.

— Возвращаемся к вопросу о сектах? — Усмехнулся я.

— Отнюдь. Скорее к вопросу "люденов". Помнишь у Стругацких?

Я кивнул.

— Вторая версия предполагает существование … людей, с некими выходящими за