Я покосился на Стража. Тот и не подумал исчезать.

Сидит и с дурацкой ухмылкой пересыпает песочек, как ребенок в песочнице.

— Твою мать. — Старик заинтересованно посмотрел в мою сторону. А я медленно повторил, закрепляя. — Твою мать.

Накатила ярость. Яркая до боли в висках ярость.

Как же я вас всех ненавижу.

И тебя Захар.

И тебя Страж.

И вас неведомые создатели человечества.

И мир вокруг взорвался.

Черная равнина раскалывается, взметая ввысь столбы антрацитово-черной пыли.

В мир приходит звук. В виде журчания града. В виде грохота бьющейся в родовой агонии планеты.

Живи. Живи, сволочь. Из мира мертвых, из царства Аида в царство живых.

Я ненавижу.

Я хочу чтобы меня оставили в покое.

Я ненавижу.

Живи.

Огненный бисер чертит радугу в высоком белесом небе.

Живи.

Тело бьется словно под ударами электрического тока.

Черный пепел сыпется на землю, сбиваемый ледяными каплями дождя.

Живи.

Белое небо падает на землю, с визгом сминая воздух упругой линзой.

Живи.

Ветер срывает пепельный саван и обнажает каменное лоно планеты. Струи воды, сметая на своем пути мелкие камни, закручиваются в водоворотах, оседая пока еще мутными озерами.

Живи.

Я падаю на колени.

Тело сводит судорогой, выворачивая суставы, выдавливая слепые от невыносимой боли глаза, заставляющей скрести пальцами ледяной камень, ломая ногти и сдирая кожу о равнодушную твердь.

Живи. Ибо я так хочу.

Больно… Как больно…

Почему это должно быть так. Почему так непередаваемо гнусно.

Кажется я начинаю всхлипывать.

Пытаюсь приподняться, шаря вокруг стонущими от боли руками, и снова падаю.

Земля подо мной трясется словно эпилептический больной.

Меня подхватывают под мышки и волокут. Я слеп — глаза отказываются повиноваться, и я не вижу кто и куда меня тащит.

Да какая нафиг разница. Кто угодно. Как угодно. Лишь бы подальше отсюда.

Еще несколько секунд я продолжаю чувствовать, как меня сотрясает дрожь обретшего новую плоть мира. Как бьют, игнорируя жалкие остатки изорванной от мышечных судорог одежды потоки поочередно ледяного и раскаленного воздуха.

Барабанные перепонки разрываются от грохота разбушевавшейся стихии.

Потом все исчезает.

Мне хорошо… спокойно…

— Да сделайте же хоть что-нибудь!

Чей это голос? Кажется Захар. Наверняка Захар. Почему он кричит?

— Пульс неровный. Мышечные спазмы.

Мужской голос. Почти бас. Мне незнаком. Кто это?

— Давление падает! Петр мы его теряем! Петр!

О-о-о. У этого голоса уже истерика.

Идиоты! Он же умирает! Сделайте что-нибудь! Мы не можем его потерять!

Снова Захар. Странно. Все странно. Я знаю человека, которому принадлежит этот голос но… но совершенно не помню его… Для меня это просто голос и ничего более. Странно… Как странно.

— Адреналин! Быстро! И прекрати паниковать!

Новый голос. Его я не знаю. Спокойный. Уверенный в себе голос. А кто это?

И где я?

И кто я?

…

Но сказал мне Аид, ядом плюнув в глаза,

Выбирай, что ты есть, что ты, свет или тьма?

Что ты хочешь сказать? Что ты в мир принесешь?

то за крест ты несешь? Что за песню поешь?

Жить не хочешь — умри. Ты решил — темнота.

Хочешь — встань и иди, воскрешая себя.

Сотвори себе рай. Сотвори себе ад.

Что ж ты вдруг замолчал? Почему ты не рад?

…

Конец первой части.