Меня отвели в купальню, расположенную в подвалах дома мудрецов, где позволили и отмокнуть вдоволь, и просохнуть в тепле. На скамье меня ждали новенькие и хорошие сапоги, штаны, рубаха, куртка и даже плащ. Я оделась, удивляясь, что все село так, будто шили на меня. Нацепила ножны с кинжалом. Срезала лоскут ткани со старой рубахи и, собрав подсохшие волосы в косу, перевязала ее.

В огромной столовой было пусто, пахло вкусно сдобой. За длинным столом одно место было заставлено тарелками с едой. Грибной суп, тушеное мясо, вареные яйца, каша, пироги, булочки, кувшин с молоком, полные соусницы… Я переводила взгляд от одного к другому, усаживаясь на скамью и не зная, за что хвататься. Но как бы ни ощущался голод, съев тарелку супа и одно яйцо, я наелась.

В дорогу мне предложили собрать еду, и я не отказалась. Забрав маленький сверток, покинула дом мудрецов. Сбежала по широким ступеням, разглядывая небо. До заката оставалась пара шагов Солнце. Я подошла к карте Фадрагоса и стала прикидывать маршрут.

В городе с самого утра везде чудилась она. В каждой темноволосой девушке, в каждом быстром движении, которое я ловил краем глаза. Куда бы я ни отправился, везде высматривал тонкую фигурку в толпе. Поэтому из Обители гильдий хотелось убраться как можно скорее. Поэтому радовало и злило одновременно, что у Лери светлые волосы, а в Солнечной вовсе нет девушек, которые могли бы напомнить о той, кого стоит забыть раз и навсегда.

Елрех проговаривала перед тем, как мы вошли в священное кольцо, укрытое в сокровищнице, что по возвращению навестит дом своей гильдии. Сказала мимолетно, чтобы я подошел к нему к середине пути Солнца и забрал свою долю. Тогда я подумал, что перебьюсь. Был слишком зол после пережитого, да и в голове с трудом укладывались две жизни.

Вольный я или простак-деревенщина? Я задавал себе этот вопрос перед рассветом, когда проснулся от внезапного кошмара. Снилась смесь ереси. На берегу реки горел большой костер, а вокруг столпились сельчане. Отец расхаживал с Сердцем времени в руках и радовал присутствующих громкими речами. Среди них была и она. В конце, когда Сердце времени было выброшено в костер, и его пламя загорелось синим, именно ей доверили главную роль ритуала очищения от скверны. Темные глаза выворачивали душу, глядя в мои глаза, а руки, умеющие ласкать, как никакие другие не могут, толкнули меня в костер.

Кошмар не понравился. От него бросало в холодный пот, отчего вымокла подушка и простынь. Он же и напомнил, почему я боялся использовать Слезу Луны. Стал ли я хуже после того, как вспомнил все? Изменился ли?

В предрассветном сумраке я вытягивал перед собой руку и рассматривал ее. Я это я. Какой был, таким и остался. Изменений я в себе не замечал, будто не способен был увидеть, ведь они наверняка должны были быть.

Утром за завтраком, считая монеты, оставшиеся в похудевшем кошеле, понял, что отказываться от предложения милой фангры глупо.

Завтрак приносила Алийка. Поставила тарелку небрежно и кружкой о стол грохнула так, что разлила отвар. Я попросил у нее прощения. Она покраснела, фыркнула, обозвала тварью бессердечной и ушла, едва не рыдая.

К обеду я о ней забыл. Не смог бы запомнить, видя в каждой темноволосой девчонке ту, от которой ныло сердце. К обеду я изрядно устал от манящих миражей и постарался не обращать на них внимания. Да и дел хватало.

Я прошелся по знакомым злачным местам, сравнивая собственные знания с реальностью. Видел тех, кого не прочь был бы убить, ведь у каждого из них зуб на меня. Приходилось одергивать себя. Они меня не помнят. Старые обиды и недопонимания остались в прошлом.

В каком прошлом?

Две реальности сходились в голове вместе. Радовало то, что в одной жизни я не успел много где побывать, а в другой — напротив. Но почти не был там, где был в первой. Не представляю, какой бардак образовался бы при других обстоятельствах.

Отличия встречались, но нечасто. Контрактов на нечисть для свободных от гильдий наемников на досках с объявлениями висело больше. Оплату за них обещали выше. Выходит, я неплохо срезал заработок на нечисти.

Иногда я встречал оживших мертвецов. Сам убивал их. Помнил, как и при каких обстоятельствах приходилось. Но вот они шли навстречу и проходили мимо, не замечая меня.

Встретил прекрасную Айвин. Не случайно. Успел заскочить в Цветочный квартал, где она каждый день за пару часов до обеда приходила в уютное заведение и пила травяной чай. Думал разузнать у нее как-нибудь о Вайли, все-таки сестрички часто общались, а тревога о бездарной Вольной не отпускала. Надо же… жива. Пока что.

Но Айвин пришла не одна, а в компании темноволосого шан’ниэрда. Он вился вокруг нее змеем и волчьими глазами косился на любого мужчину поблизости. Пришлось отказаться от затеи.

К обеду подоспел в дом гильдии Пламени Аспидов. Вошел в главное здание, спросил у девицы за стойкой, где найти Елрех.

— А вы Кейел, да? Елрех ушла, попросила передать вам вот это. — Тяжелый кошель опустился на стойку. Туда же легли несколько писем. — Она не смогла вас дождаться. Ее вызвали в гильдию Справедливости.

— Зачем?

Девица пожала плечами, возвращаясь к сортировке трав, наваленных в несколько корзин.

— Вроде бы беловолосый шан’ниэрд из гильдии Исследователей организовал какой-то поход… Ходят слухи, что они искали рецепт создания эликсира могущества. Но вместо него выяснили способ, как беловолосые могут влюбляться в низшие расы, не сходя при этом с ума. Елрех повезло… Такого красавца в себя влюбила. Он с ней приходил. Правда, раздраженный был, жуть.

— И как с этим связана гильдия Справедливости? — не понял я.

— А, это… — Девица сняла опустевшую корзинку со стойки и водрузила другую. — Семья этого шан’ниэрда в ярости. Хотят призвать Елрех к ответственности.

— Получится?

Я убрал кошель поглубже в сумку.

— Не думаю. — Девица выглядела непроницаемой, хоть и кривила губы. — Дриэн отправился с Елрех. Он за нее до смерти стоять будет! Да и Елрех меня заверила, что ее вины в случившемся нет. А Елрех… Не знаю, кем ты ей приходишься, парень, но знай, что пусть она и грязная полукровка, но достоинства ей не занимать. Раз она сказала, что вины за ней нет, значит, точно так и есть. Хоть пусть рога свои и клыки обломают, но ничего не добьются.

На крыльце дома гильдии задержался невольно. Несколько долгих секунд мялся, глядя то в сторону квартала Кожевников, то в сторону парка, за которым находился дом Справедливости. Вспоминая Ромиара и Елрех, выдохнул с облегчением и направился к кварталу Кожевников.

Побродил среди вони и стоков от дома к дому, от мастера к мастеру, от торговца к торговцу. Узнал расценки услуг каждого и направился в другую окраину города. Дорогу к кварталу Кузнецов срезал через главную площадь. Остановился перед домом мудрецов и долго разглядывал высокое белое здание с колоннами и разноцветными витражами. Энраилл… Они пробуждали глухую злость, хоть я и понимал, что не они первопричина всех наших бед. Сжимая и разжимая кулаки, постоял немного перед ступенями, а затем продолжил путь. Хотелось успеть все до заката, и уйти из города.