— Косов! Руки убери, не трогай мою задницу! Я тебя еще не простила!

— Ну что это такое, товарищ военврач второго ранга! — протянул с укоризной курсант, — Красивая женщина, с хорошим образованием, а говорит-то как? З-а-а-а-дница! Попа, попочка… Ягодички… Красивые, кстати, и очень мною обожаемые!

— Красивая женщина, образование…, - фыркнула она, — А еще — военврач, которая в армии уже хрен знает сколько лет! Накладывает свой отпечаток, знаешь ли! А если про попу… то у твоей подружки — толстая жопа!

«Твою мать! И как тут? Соглашаться — так это и неправда, вовсе у Вари не толстая жопа! Широкая — да! Крепкая — тоже да! Но не толстая. Но ведь не скажешь такого… И Варю неохота обижать, пусть и за глаза!».

— И чего мы молчим? — отстранилась от него женщина, — Я — не права? Или ты за подружку так обиделся?

— Насть… давай так договоримся. Ни я, ни ты… мы не будем никоим образом оскорблять людей. Ни я твоих… бывших, ни — ты — моих. Это… некрасиво, по крайней мере.

Было видно, что его сопротивление ее здорово разозлило:

— Ну знаешь ли… Мои — они и правда — бывшие! А вот твои… они же — настоящие, а не бывшие!

— А ты… ты вот уверена, что у тебя не может появится какой-то мужчина? Вот так вот — совсем-совсем уверена? Вот поедешь сейчас в Красно-Сибирск, а там — бах! Как снег на голову, да прямо вот такой мужчина вдруг встретится, что прямо — ах! И что… такого абсолютно точно быть не может?

Она несколько опешила и чуть задумалась.

— Нет… ну-у-у… совсем уж прямо — невозможно такое… я бы так не сказала. Все ведь может случится. Но…

— Ну и зачем тогда…

— Ой, да перестань ты… Вот, кстати, Калошина я вашего увидела! Да, очень интересный мужчина! — улыбнулась Настя.

«Ну, хорошо хоть успокоилась!».

Иван поморщился:

— Настя! Вот не давай мне повода усомниться в твоих вкусах!

Женщина очень удивилась:

— Это… что это? Он же и правда очень эффектный. Брюнетистый такой, ухоженный, кареглазый, одет вон как! А поет-то… Да уж, понятно, отчего женщины с него так млеют!

Косов поморщился:

— Игорь — он излишне слащавый, и чем дальше — тем больше. Прилизанный — да, одет как… не знаю, как сказать… Пижон! И рыхловатый становится. В общем, чем дальше — тем больше каким-то альфонсом выглядит. «Кот», если ты понимаешь, о чем я. А мужчина, даже певец хороший, не должен терять нотку брутальности. Этакий — мачо!

Настя задумалась:

— Брутальный… ага. Понятно! А мачо? Что это? Это что-то испанское?

— Ну да… мачо — это самец! Бык!

Женщина задумчиво улыбнулась:

— Ну-у-у… я в чем-то согласна с тобой. И правда — хоть чуточка, как ты сказал, брутальности должна быть в любом мужчине.

А потом она засмеялась:

— Ты же сам сказал, что за спиной обсуждать других — это дурной тон! А сам что делаешь? Вон как Калошина…

— Во-первых, я говорил — про бывших, а Калошин уж точно — не твой бывший. И я его немного опускаю в твоих глазах… Так это некая превентивная мера, по развенчанию возможного соперника в глаза любимой женщины! В любви, как на войне — все средства хороши, чтобы победить!

Теперь она уже сама обняла его, слушая Ивана с улыбкой.

— Интересно с тобой даже поболтать! — и потянулась к нему губами.

А после поцелуя, Косов спросил Настю на ушко:

— А во мне есть хоть капля мачо? Брутален ли я?

Она посмотрела ему в глаза:

— Знаешь… в постели — весьма часто! А вот в жизни… хотя и в жизни — подчас тоже. Вон ты как отлупил этого дурака Чернышова. Я хоть и злая на тебя была… Когда успокоилась, даже чуток загордилась — поступок мужчины, дать по морде негодяю.

Они еще целовались.

— Настя… А может… Дверь на щеколду и… вот кушетка…

— Сдурел совсем? — отшатнулась она от Косова, — Среди бела дня, в медпункте, где и другие люди есть… Нет, Косов, есть в тебе что-то совсем мальчишеское, безголовое какое-то…

— М-да? Жаль… Хотя я же к тебе и по делу зашел.

— Ну давай, твое дело! — женщина отошла к окну, открыла форточку и закурила.

Кивнула Косову, который взглядом попросил разрешения закурить тоже.

— Первое дело — как самочувствие курсанта, который у вас сейчас лежит?

Настя пожала плечами:

— Более или менее… Сотрясение есть, но — не критичное. Сначала думали, что трещины в костях черепа, но — обошлось, судя по всему. Сотрясение пройдет за пару недель, может — чуть больше. Синяки — за неделю, дней за десять…

— Ага… понятно!

— Еще что-то? А то, видишь, мне вот эту кучу документов нужно пересмотреть. Через неделю в Красно-Сибирск ехать. А так — могут спросить что-то. Вот — справку для себя готовлю. Да там еще и учебу какую-то опять затеяли!

— Ты в Дом мод зайдешь, как говорили?

Настя засмеялась:

— Обязательно! Со мною Женька едет, от госпиталя своего. Я как только заикнулась про Дом мод, она сразу же так воодушевилась, что унять ее не могла.

— Письмо передашь?

Она пожала плечами:

— Передам, мне не трудно!

— Ну и хорошо! Второе дело — я ищу людей, которые сделают у тебя ремонт. А также — поменяют мебель! Вот как раз… Хорошо бы, чтобы пока ты отсутствуешь, все это сделать. Мне будут нужны ключи от твоей квартиры.

Настя кивнула:

— Хорошо, второй комплект у меня есть. Только как-то ты быстро все надеешься сделать. Не вериться даже…

— Если людей хорошо материально простимулировать, они могут горы свернуть! Может быть… тебе придется пару-тройку дней здесь пожить. Не против?

Она ответила:

— Да я столько раз здесь ночевать оставалась, что даже и не скажешь,