в «Шанхай» — отпустим их немного подальше, а потом — догоним!

— И чего дальше?

— А дальше… дальше — разведем на разговор, «наедем» резко. Они, естественно, возбудятся, полезут на рожон. Когда человек злой, он — не сдержан. Могут проболтаться. Если получится, что — не они, то — «съедем на базаре», извинимся. А если они… тут уж…

Косов усмехнулся, да так, что Андрей отвел взгляд, но все же, помолчав, спросил:

— Вань… ты их что… убивать собрался?

Иван хмыкнул:

— А тебе их жаль, что ли? Они… или такие как они — избивают, грабят людей. Воруют разное, девчонок насилуют! И их — жалеть? Да с чего бы это?

Помолчав, продолжил:

— Нет, Андрюха… убивать я их не буду. Хотя — стоило бы! Но… так, сук, измордую, чтобы — не меньше, чем парням досталось. Чтобы и думать забыли, как курсантов бить!

Алешин, было видно по лицу, чуть успокоился.

Они еще проехали немного, и Косов, найдя подходящий куст, жестом остановил напарника.

— Здесь подождем! Если они из «Шанхая», должны где-то недалеко пройти. Не будут же они кругаля наматывать?

Спешились, постояли, покурили.

— Слушай… а вон там! — показал рукой Алешин в сторону, — Не они ли идут?

Заскочив на коней, курсанты увидели, что два мужичка топают куда-то в сторону.

— Бля… это они куда? «Шанхай» же — прямо! — удивился Андрей.

— Получается… они к Иртышу идут! Погоди… А парни говорили, что напали на них прямо на дороге, когда они ехали на «опорник». Точно помню — сказали, что эти… из кустов справа вылезли. То есть — тоже от Иртыша? — размышлял Косов.

— Так! Андрюха! Сейчас — рысью, вон там, по дорожке. Потом — завернем, обрежем им дорогу, выйдет — перед ними окажемся. Если в открытую догонять будем — заметят и спрячутся. Тут кустов да околков — полно, есть где прятаться! Вперед! — скомандовал Иван.

Но они немного просчитались. Сделав крюк, они выехали из кустов чуть сзади идущих мазуриков. Теперь уже было понятно — к реке идут! Топот копыт заглушила прошлогодняя палая листва, да и курсанты последние метров сто коней не гнали, ехали шагом.

Выехав из леска метрах в пятнадцати позади идущих, Косов поднял руку, призывая Алешина молчать, и, сузив глаза, крикнул:

— Чупрыня!

Глава 26

По тому, как резко развернулся один из босяков, а также, как он прищурился, и лицо исказилось недоброй гримасой, Косов понял:

«Попал! Точно — попал! Вот ведь удача где!».

Не сумев сдержать довольной улыбки, Иван вполголоса приказал Алешину:

— Коня придержи! Если второй лезть не будет, не вмешивайся. А если полезет — бей сразу и жестко, не тяни. Учти — у них наверняка с собой ножи есть, так что… не жалей, бей, чтобы не встал!

Перекинув ногу, Иван легко соскользнул с коня.

— Ты не представляешь, сучий потрох, как я рад тебя видеть! — чуть разминая ноги, Косов не спеша пошел навстречу, но забирая немного вбок.

«Чуть по кругу. Солнце сейчас почти на заходе и не такое яркое, но все же — вывести их мордами на солнце было бы неплохо!».

— Ну что, выблядки, не все вам парней толпой месить?

И если тот, кто отзывался на кличку Чупрыня был либо матерый, либо просто — поумнее, второй был явно озадачен их встречей.

«Лет тридцать, может быть тридцать пять… Лицо уж больно «покоцанное», толи в морщинах, или это шрамы у него такие, мелкие. Роста среднего, чуть ниже меня. Но такой… жилистый! Ага! Щерится! Ух ты, а у него — фикса! Как же «в цвет» все пошло!».

Краем глаза Иван видел, что Андрей, соскочив с коня, и накинув уздечку на кусты, встал чуть в стороне.

«Ну вот и «финочку» вытащил! Как все предсказуемо!».

Второй был заметно пощуплее, и пониже. Но, самое главное, он — явно испугался! И в сторонку немного отошел.

А Иван чувствовал, как улыбается, но ничего поделать с собой не мог. Накрыло его волной, да еще как! Всплеснулся адреналин, и все… Главное — разума не потерять, выдержку сохранить.

Морда Чупрыни застыла в непонятной гримасе. И глазки бегают — от Косова, к Алешину и назад. Похоже, что урка в своего второго — не верил.

«А я — верю! Могу предположить, что Андрюха может «косяка упороть», что-нибудь не так сделать, но вот что он меня бросит и сбежит — не-а… не тот парень!».

— Ну что, с-с-с-учара… На колени встанешь — может и прощу! — Косов поигрывал ногайкой, не торопился предпринимать что-нибудь.

«Пусть первым нападет! Нападет и ошибется. Ногаечка-то у меня… это насколько руки длиннее стали! Ну… давай же! Чего ты медлишь, блядина уголовная!».

— Зассал, что ли? А может ты… из петушиного кутка, а? — Косов решил подстегнуть урку словами.

— Кишки на перо намотаю! — прошипел тот, впервые открыв рот с момента встречи.

— Так чё ждешь-то? Вот он я! — чуть расставил руки Косов.

И урка резко бросил руку вперед, сделав широкий приставной шаг навстречу.

«Шалишь, сука!».

Кистью, в оборот нагайку, сверху вниз и справа — налево! По кисти, держащей нож…

«Ах, как щелкнуло-то!».

Коротко взвыв, урка отпрыгнул назад, но нож вылетел в сторону.

— Что, блядина? Не все коту масленица, будет и постный день! — поигрывая плетью, Косов снова пошел по кругу, кинув взгляд, чтобы второй не оказался за спиной.

Но — нет. Тот еще больше отошел в сторону, и Алешин его плотно контролировал.

— Чё ты до нас пристебался? Ты ж не мент, не лягавый! Какого хрена тогда? — урка шел также по кругу, принуждаемый к тому Иваном.

— А парней наших — кто отмудохал? Забыл, кункин сблевыш? — прошипел Иван.

— То случайно вышло… Да они и сами нарвались! — «а босяк-то — запаниковал! Ишь… на разговоры его пробило!».

— Не… не правильно! Это