чем государю его, его королевскому величеству, помогать, и кто и чем?» Бозе ответил, что цесарь непременно поможет для того, «чтоб в венгерской земле всегдашнего ему неприятельского вредительства не терпеть», и прочих государей послы также склонны помочь, кроме шведских, но и их он надеется склонить ко всякому добру. Принимая от Бозе запечатанный лист с королевским указом, великие послы говорили ему «с подтверждением», чтобы он постарался о скорейшем получении королевской просительной грамоты и сенаторских листов, на что он ответил, что пошлет в Польшу от себя нарочного наскоро и думает, что нарочный в четыре, а самое крайнее в шесть недель обернется. Затем он прочел великим послам лист, который он писал королю, где «пространно изображены были все благодеяния его царского величества и его заочная приязнь к королю». При этом Бозе упомянул, что государь его, король, очень желает видеться с его царским величеством в Польше, а если этому будет какое-либо препятствие, то король готов приехать на свидание к царю. Может быть, в этих словах Бозе надо видеть зародыш мысли о свидании Петра с Августом II, которое и состоялось по пути Петра из Вены в Россию. Разговор закончился взаимными любезностями. Бозе сказал, что король намеревается послать к царю посольство для изъявления благодарности и он, Бозе, «размышляет» и хочет домогаться у короля, чтобы в награду за его заслуги это поручение было возложено на него, чтобы его отпустили в послах в Москву. Он спрашивал мнения об этом послов, а также просил их объявить, когда они рассчитывают, окончив свои дела, возвратиться в Москву, так как ему очень бы хотелось быть в послах в Москве в то время, когда и они там будут. Великие послы со своей стороны говорили ему, что «зело им то слышать любезно, чтоб он был у его царского величества послом», что они считают его для такого назначения достойным и желают этого, и в особенности хорошо было бы, если бы это случилось тогда, когда они, великие послы, уже будут в Москве; но сказать, когда они закончат свои дела и вернутся в Москву, они теперь не могут. Бозе простился с великими послами на том, что он перепишет набело просительное письмо и пришлет его к ним сегодня же вечером с секретарем, которому и просил выдать показанную ему грамоту к боярину, командующему русскими войсками на литовской границе[1116].

3 октября он прислал к великим послам просительное письмо о помощи королю в окончательной редакции на немецком языке[1117], а послы отправили к нему подлинную грамоту на александрийском среднем листе со средним титулом за большой государственной печатью от великого государя на имя командующего русскими войсками на литовской границе ближнего боярина и воеводы князя М. Г. Ромодановского с предписанием оказать помощь королю польскому против его неприятелей: князя Деконтия, архиепископа Гнездненского и гетмана литовского Сапеги и для этого вступить с войсками в польские края[1118].

4 октября послы получили от резидента в Варшаве А. В. Никитина обширное донесение о коронации Августа II, а 5-го отправили ему копию с грамоты к Ромодановскому и программу тех сведений, которые он должен сообщать правительству, а именно: «О поведении королевского величества и о утвержении его, и кто при короле, и в каковых силах, и в какой надежде, и кто из окрестных государей помощники королю, и чего впредь чаят; так же и противная сторона в какой силе, и что впредь мыслят, и чего от противных чаят, и что о помочи царского величества говорят, о том бы писал он по вся почты»[1119]. Посольские бумаги в Варшаву к А. В. Никитину были посланы с отправлявшимся в тот же день курьером посла Бозе саксонским дворянином Мниковцом. «Что касается принца де Конти, — писал от 8 октября Петр Лефорт к отцу в Женеву, — то дела идут неважно; но чтобы им помочь, третьего дня отправилось знатное лицо, принадлежащее к свите его превосходительства посланника курфюрста Саксонского, короля Польского, с открытым листом за большой печатью его царского величества, который я ему собственноручно передал. Его содержание состоит в том, что его царское величество издает ради его саксонского величества короля Польского категорический приказ, по которому король может воспользоваться для своей защиты нашими войсками, находящимися на границе и составляющими корпус от 60 000 до 70 000 храбрых солдат, и в случае, если этого окажется недостаточно, послано приказание, чтобы выступил еще другой корпус в 40 000 человек. Мы не пожелали бы, чтобы принц де Конти оказался сильнейшим»[1120].

XXIV. Третья конференция Великого посольства со Штатами. Визиты цесарских и испанских послов

6 октября Христофор Бозе, видимо, сблизившийся с великими послами во время частых визитов к ним и получивший от них, наконец, то, чего добивался, — указ о вступлении русских войск в Литву, — через секретаря своего пригласил послов к себе обедать. Послы, однако, отказались, отговариваясь тем, что они «нигде у послов окрестных потентатов не были и визит своих не отдали, а будут к нему, послу, иным временем»[1121]. Послы были заняты в этот день третьей конференцией с комиссией Штатов, являвшейся к ним в составе восьми членов. Комиссия от имени Штатов выразила за оказанные Штатам «премногие благодеяния» со стороны царского величества «служебническую благодарность»; но на просьбу послов о снабжении России воинскими и корабельными припасами, что и составляло главную цель посольства, ответила категорическим отказом, приведя три причины: во-первых, убытки и разорение от войны, продолжавшейся 8 лет; во-вторых, потеря больших военных и всяких прочих кораблей, забранных неприятелем, сожженных и потопленных с пушками и со всякими военными припасами, так что теперь все их «запасные дворы» пустуют; наконец, в-третьих, истощение их казны, так как приходилось много тратить на содержание войска. Великие послы, выслушав отказ, возражали, приводя целый ряд аргументов. Его царское величество ведет войну против такого сильного неприятеля не только ради пользы своему государству, но «в помощь и защищение всем христианским государствам». У Штатов просят помощи не денежной казной, а только воинскими и корабельными припасами и оружием; эти припасы в изобилии имеются в Голландии и будут лежать праздно, так как война окончилась. Сами же Штаты в прошлых годах с посланным, Емельяном Украинцевым, писали к государю, прося начать войну с врагами всего христианства, и обещали оказать в этой войне помощь. Военных и морских припасов просят у них только потому, что в Москве их нет и вскоре найти невозможно, и все взятое по окончании войны будет им возвращено или будет