за взятое заплачено. Послы указывали далее, что Штатам можно рассудить и припомнить, какие им в прошлые времена учинены были благодеяния со стороны государя: им оказана помощь, когда на них наступала Швеция; их торговым людям предоставлены всякие вольности, и им продавался хлеб всякий раз, когда они о том просили; голландские купцы, живущие в Москве, «пребывают во всякой милости, имеют великие домы», построили кирхи для моления и невозбранно держат у себя в работниках русских людей, не будучи подданными государя, — вольность, какой ни в одном государстве никому нет. Приведен был для большего убеждения Штатов и пример шведского короля, который без всякой просьбы прислал государю 500 пушек, хотя к шведам и не было такой склонности со стороны московского правительства, как к голландцам.

После этих речей был сделан перерыв. Все встали из-за стола. Депутаты совещались между собой, а послы между собой обсуждали, какие бы доводы еще привести: «и Статы, меж собою советуя, из мест встали, также и великие послы, встав, между собою разговаривали, чем бы их, Статов, к тому спомочствованию вяще привесть»[1122]. После перерыва, опять заняв места за столом, депутаты вновь выразили благодарность царю, но остались на своем: они просят прощения и просят, чтобы его царское величество на них не гневался, но согласиться на русское предложение за указанными причинами не могут. К тому же и мир у них еще не совсем утвержден (не ратификован); корабельные припасы к ним привозятся из других стран; как раз от случившейся 19 сентября бури погибли три главных их корабля, в том числе один восьмидесятипушечный, со всеми припасами, с пушками и ружьем. Послы, повторив опять с пространными доводами рассуждения о войне, говорили, что отказ будет им, послам, «под зазором», как обида, полученная во время присутствия в Гааге многих иностранных послов. Государь прислал к Штатам для подтверждения дружбы великих послов, каких раньше у них не бывало, и этим оказано им немалое почтение, за что им следует исполнять желание государя. Если им что-либо неясно при устных переговорах, то послы могут представить письменное изложение. Депутаты поблагодарили за почтение, оказанное Штатам присылкой Великого посольства, обещали по желанию послов вновь доложить дело Генеральным штатам, но высказали при этом, что новый ответ будет вряд ли иным. Штаты сделали постановление, обсудив дело и выяснив, почему им нельзя согласиться оказать помощь, и поэтому письменное изложение им не нужно. Послы на такую ничего утешительного им не обещавшую речь заявили, что если уже Штаты окончательно отвечают на сделанное им предложение отказом, то пусть немедля дадут им отпускную аудиенцию и отпустят их из Гааги; если же они еще будут совещаться, тогда послы подождут еще. Депутаты простились с послами, вновь повторяя о разорении от восьмилетней войны и обещая сделать доклад Штатам[1123].

7 октября у Великого посольства были с визитом цесарские послы в Гааге граф Андрей фон Кауниц, граф Генрих фон Стратман и барон фон Зейлер. Послы приехали в десяти каретах и были встречены русскими послами на «нижнем рундуке».

Войдя в палату и «привитався», сели по местам. Граф Кауниц начал с извинений, просил, чтобы послы не подосадовали, что они, цесарские послы, умешкали своим визитом: были заняты мирными переговорами, которые и до сих пор еще не окончены, но надеются скоро привести их к окончанию. Далее цесарцы засвидетельствовали, что цесарь, их государь, и всегда пребывавший с царем в крепкой дружбе и приязни, желает еще более тесной дружбы и будет продолжать вести войну против врагов святого креста со всяким тщанием и ревностию. Они, послы, желают с великими послами быть «в приятстве», и если в чем могут им услужить, то будут радеть о том со всякой охотой. Великие послы в ответ говорили, что за посещение их они благодарствуют и в такой же мере услужить им со всякой охотой рады. А что они, цесарские послы, «изволили предложить о доброй приязни и дружбе между их всемилостивейшими государями… о соединении их оружия и о единомыслии их сердец против неприятеля», то великие послы «тем зело тешатся и не помалу радуются, и дабы Господь Бог оружия их государские благословил, того усердно желают». Благодарят также великие послы за присылку от цесарского величества к государю грамоты с известием о «знатной победе» (при Центе).

Цесарские послы, когда речь зашла о победе, добавили некоторые подробности: убито семь пашей и янычарский ага, взято много оружия и припасов; такой Господь Бог благословил победой, какой никогда не было слыхано, и притом без всяких потерь и затруднений. Великие послы выразили еще раз радость по поводу победы, пожелали, чтобы и всегда неприятельская сила умалялась, и со своей стороны сообщили цесарским послам о победе при Азове, а также известие о двух сражениях близ Таванского острова, где неприятель потерпел урон и потерял немало пленными; вероятно, там были и дальнейшие бои, о которых они, великие послы, ждут известий с почтой. Цесарские послы должны признать, что царские войска оттянули значительные силы неприятеля и помогли цесарю получить победу, сдержав натиск неприятеля и разъединив его силы: «понеже, — как говорили они, — главного неприятеля навальностъ одержана и силы разорваны», а если бы неприятельские силы были соединены против цесарских войск, им не одержать бы такой победы. И то надо принять во внимание, что «великий государь изволил восприятъ такие военные труды ради всех христианских государей». А общий союзник — королевство польское — ныне праздно и ничего не делает, и цесарь должен напоминать полякам, чтобы они со своей стороны праздны не были, свои домашние ссоры и «свады» покинули и принялись за дело. Цесарские послы говорили, что цесарь войны с неприятелем не прекратит и помощь со стороны царского величества вполне признает. Равным образом цесарь радуется тому, что царское величество ревностно помог курфюрсту Саксонскому в королевстве Польском; это — радость и для союзников, и они надеются, что новый польский король будет «добр на общего неприятеля» не так, как покойный король. А что ныне польские войска праздны, тому причина теперешние их несогласия в междукоролевье. Если же саксонский курфюрст утвердится на королевстве, все будет исправлено и придет в лучшее состояние, и это от всех государей будет причтено в славу не кому иному, как только царскому величеству. Цесарские послы спросили далее, давно ли великие послы имели известия о действиях царских войск и как впредь ведомостей ожидают. Великие послы ответили, что известия имели недавно, с прошедшей почтой, а почта к ним из Москвы приходит с