Но ты! Ведь ты в месяц получаешь десять лян серебра, это вдвое больше, чем получаем мы! Бабушка и свекровь твердят всем, что ты вдова, жалеют тебя, боятся, как бы вы с сыном не терпели недостатков, и дают тебе еще дополнительно десять лян серебра. Значит, ты уже получаешь столько же, сколько бабушка и свекровь! Кроме того, тебе выделили землю в саду, ты сдаешь ее в аренду и получаешь деньги. В конечном счете тебе достается больше всех! А людей-то у вас мало; если причислить к вам даже всех ваших слуг, и то едва наберется десяток человек! Мало того, питаетесь и одеваетесь вы за общий счет. В итоге ваш годовой доход составляет по меньшей мере четыреста—пятьсот лян серебра! Что тебе стоит дать сестрам в год каких-нибудь сто лян на развлечения? Ну сколько лет может просуществовать ваше общество? Ведь сестрам скоро выходить замуж! Неужели ты не можешь на год-два принять на себя все эти пустяковые расходы? Но ты не хочешь тратить свои деньги – вот и подстрекаешь их тревожить меня! Я говорю так, как есть на самом деле, – разве я не понимаю, что ты имеешь в виду?

– Вы только послушайте! – с притворным возмущением вскричала Ли Вань. – Я ей одно слово, а она мне в ответ две телеги! Теперь я убедилась, что все оборванцы отличаются способностью подсчитывать копейки! Ты, оказывается, тоже дрянь, только тебе посчастливилось родиться в образованной чиновной семье и удачно выйти замуж! Но если ты сейчас ведешь себя так, можно себе представить, что бы ты вытворяла, если бы родилась в бедной семье и тебе пришлось бы у кого-нибудь быть служанкой! Ты бы, наверное, ничем не побрезгала ради того, чтобы обобрать весь мир! Вчера ты побила Пин-эр! Почему? Потому что знаешь, что тебе можно безнаказанно распускать руки! Не стоило давать тебе вино! Я вчера так рассердилась, что насилу удержалась от того, чтоб не вступиться за Пин-эр! Я с трудом пережила этот проклятый день твоего рождения и не вмешалась лишь потому, что боялась вызвать недовольство старой госпожи. Но гнев мой до сих пор не утих! И после всего этого ты еще вздумала задевать меня! Ведь ты недостойна даже подавать Пин-эр туфли! Было бы гораздо справедливее, если б вы поменялись своим положением!

При этих словах все присутствующие засмеялись.

– Оказывается, вы пришли ко мне не насчет картины и общества, – улыбнулась Фын-цзе, – вы хотите отомстить мне за Пин-эр! Как подумаю, что у нее есть такие заступники, чувствую, будто бесы мне руки скрутили! Но обещаю, что больше никогда ее бить не буду… Барышня Пин-эр, идите сюда, я в присутствии госпожи Ли Вань и барышень буду просить у вас прощения… Я виновата, что выпила вчера лишнего и грубо обошлась с вами…

Слова Фын-цзе вызвали взрыв смеха.

– Ну как? – спросила Ли Вань, обращаясь к Пин-эр. – Я же говорила, что не успокоюсь, пока не отплачу за тебя.

– Вам смешно, а я не могу этого вынести! – воскликнула Пин-эр.

– Мне это все равно! – возразила Ли Вань. – Скорее неси ключ, пусть твоя хозяйка откроет башню и найдет там все, что нам нужно.

– Дорогая моя, ты бы лучше ушла вместе с сестрами в сад и не мешала мне! – сказала ей Фын-цзе. – Когда вы пришли, я собиралась подсчитать расход риса в доме, да потом еще старая госпожа присылала за мной – хочет о чем-то поговорить. Так что придется сходить и к ней. Кроме того, еще надо распорядиться насчет платьев, которые выдаются барышням к Новому году!

– Все это меня не касается, – засмеялась Ли Вань. – Сделай то, о чем я просила, я пойду спать; пусть барышни больше меня не беспокоят!

– Милая сестра, может быть, все же подаришь мне немного свободного времени? – с усмешкой спросила Фын-цзе. – Ведь ты всегда меня любила, почему же из-за Пин-эр вдруг стала ненавидеть? Бывало, ты меня убеждала: «Дорогая сестра, хоть дел у тебя много, старайся урвать время для отдыха». Что же произошло? Почему сейчас ты готова довести меня до самоубийства? Ты прекрасно знаешь, что платья барышень к Новому году должны быть готовы вовремя, и если сейчас их не сделают, виновата будешь ты! Старая госпожа и так считает, что ты ничем не интересуешься, ни по одному вопросу никогда не выскажешь замечания. Впрочем, ладно, лучше я всю вину возьму на себя, а тебя утруждать не стану!

– Нет, вы послушайте ее! – воскликнула Ли Вань. – Ох и длинный у нее язык!.. Но все же я хочу спросить прямо: согласна ты быть цензором в нашем обществе?

– Ну о чем может быть речь! – вскричала в ответ Фын-цзе. – Разве я не нарушу обычаи, существующие в «саду Роскошных зрелищ», если не вступлю в ваше общество и не истрачу несколько грошей? Или, может быть, вы думаете, что мне очень хочется здесь кушать? Я завтра же вступаю в должность и на первый раз вношу пятьдесят лян серебра, чтобы устроить для вас угощение. Но предупреждаю, что я неграмотна, никаких стихов и сочинений писать не умею. Присматривать за порядком – дело другое, но боюсь, что, получив от меня деньги, вы выгоните меня из общества!

Все снова рассмеялись.

– Башню я открою и велю вынести все, что там есть, – продолжала Фын-цзе, – если найдется что-нибудь для вас подходящее, можете взять, а чего не найдется, я велю купить в соответствии с вашим списком. Кусок шелка я вам дам. План сада находится не у старой госпожи, его забрал старший господин Цзя Чжэнь. Чтобы вам меньше было хлопот, я сама распоряжусь послать за планом, а заодно велю молодым людям загрунтовать полотно. Согласны?

– Спасибо тебе! – поблагодарила ее Ли Вань. – Это уже другой разговор… Идемте домой, – обратилась она к сестрам. – Если Фын-цзе не выполнит обещанного, придем к ней опять скандалить.

С этими словами она встала и направилась к выходу. Девушки последовали за ней.

– Все это, наверное, выдумал Бао-юй! – крикнула им вслед Фын-цзе. – Кроме него, никому в голову ничего подобного не смогло бы прийти!

– Вот хорошо, что ты напомнила! – воскликнула Ли Вань, оборачиваясь. – Я как раз хотела поговорить с тобой о Бао-юе. На первое же собрание общества он опоздал! Мы все очень слабохарактерны, вот ты нам и скажи, как с ним поступить, как его наказать!

– Самое лучшее наказание будет, пожалуй, если вы заставите его подмести ваши комнаты, – немного подумав, ответила Фын-цзе.

– Совершенно верно! – засмеявшись, ответили девушки.

Затем все снова собрались уходить, но в этот момент на