— Мы, профессионалы, называем это “передачейсобственности”. Сперва я стянул с него мой замечательный новенький плащ, азатем взял его кошелек. Вообще-то кошелек у него был не так уж увесист, но мойбыл намного легче. Потом я внимательно посмотрел на его башмаки. Даже прибольшом воображении их нельзя было назвать новыми, однако мои были уже в такомплачевном состоянии, что просвечивали насквозь, если посмотреть через них насолнце. После того как я собрал все свои новые приобретения, горечь, оставшаясяу меня во рту от цивилизации, начала таять.

— А что потом случилось с этим плащом? — спросилГер.

Альтал вздохнул.

— Мне пришлось бросить его, — печально сказалон. — Дальше на моем пути в Арум мне попадались люди, которые рассказываливсякие истории о том самом богатом вожде клана.

— Значит, история еще не закончена? — снетерпением спросил Гер. — Мне ужасно нравятся истории с продолжением, какэта.

— Большинство молодых ребят любят такие истории, —согласился Альтал, — и даже те, кто не так молод. Некоторые истории имеютначало, середину и конец. А другие никогда не кончаются, может быть, потому чтоэти истории все еще живут.

— Вот такие я и люблю, — заявил Гер. — А чтоже произошло потом?

— То, что случилось потом, можно было бы назватьсовпадением, но в присутствии Эмми слово “совпадение” практически никогда неописывает того, что происходит на самом деле. По странному совпадению, какоказалось, этот богатый вождь клана, о котором рассказывал бывший владелецмоего плаща, был в те времена вождем клана Альброна. Его звали Гасти БольшоеБрюхо, и у него, как мне рассказали в одной маленькой деревенской таверне, былмост, представлявший для него настоящую золотую жилу: за проход по нему он бралмзду.

— Ты когда-нибудь слышал об этом Гасти, Элиар? — слюбопытством спросил Гер. — Раз он когда-то был вождем твоего клана, тынаверняка слышал о нем какие-то истории.

— О да, — сказал Элиар. — И чаще всего всерассказывают ту, которую, похоже, собирается нам поведать Альтал. Во всех нашихисториях Альтала называют подлецом. Но его версия, наверняка, будет несколькоотличаться.

— Так вот, — сказал Альтал, возвращаясь к своейистории, — куда бы я ни пришел в Аруме, кто-нибудь непременно рассказывалмне о несметных богатствах этого Гасти, и в той маленькой деревенской таверне янаконец решил, что мне стоит нанести визит этому богатому толстяку и проверить,насколько правдивы все эти истории.

— А потом ограбить его? — с нетерпением спросилГер.

— Может быть, если представится такой случай. И вот япришел в крепость Гасти и, разговорившись с одним человеком, проник внутрь. Этобыло очень давно, а в те времена все было несколько грубовато. Дом Альброна —это настоящий замок с каменными стенами и мраморными полами. Гасти БольшоеБрюхо жил в бревенчатой крепости с грязными полами, а в столовой он держалсвиней.

Андина чуть не подавилась от отвращения.

— В этом была некоторая практичность, Андина, —объяснил Альтал. — Если свиньи живут у тебя в столовой, тебе не нужнотаскать для них помои из выгребной ямы.

— Да перестанешь ты наконец? — огрызнулась Андина.

— Прости, — сказал Альтал. — Так вот, всюзиму я занимался тем, что рассказывал Гасти всякие байки да ел с ним за однимстолом, и, конечно же, исследовал местонахождение его кладовой и изучалстроение ее замка.

— Естественно, — с ухмылкой знатока сказал Гер.

— И вот, когда пришла весна и на дорогах растаял весьснег, я решил, что пора распрощаться с Гасти и его любимыми свиньями, и однаждыночью я зашел в его кладовую и испытал самый сильный удар в моей жизни. Какоказалось, все разговоры о его несметных богатствах были лишь разговорами.Никакого золота в кладовой не было — только медяки и несколько потертыхлатунных монет. Я потерял целую зиму и теперь уходил ни с чем. В общем, я взялу Гасти столько медяков, сколько мог унести, и ушел, не дожидаясь рассвета.

— И какое это имеет отношение к тому, что ты выбросилплащ?

— Я к этому как раз и веду, Гер. На самом деле Гастибыл всего лишь толстяком, который возглавлял совсем небольшой клан, и емуотчаянно хотелось славы и признания. Я дал ему ровно то, что ему было нужно. Онраспустил слух, будто какой-то очень умелый вор только что ограбил его казну иунес дюжину мешков с золотом. Он посулил награду за мою поимку, а в портрете,который он разослал по всему Аруму, мой прекрасный плащ был описан с точностьюдо последнего волоска. В тот момент у меня не было другого выбора. Мне пришлосьизбавиться от своего плаща.

— Трагическая история, — пробормотала Лейта.

— У этой истории не очень-то счастливый конец, —заметил Гер.

— Не у всех историй бывает счастливый конец, моймальчик, — философски сказал Альтал, — и эта одна из них.

— Почему бы нам просто не поправить ее так, чтобы оназаканчивалась, как надо?

— Думаю, в следующий раз, когда я буду ее рассказывать,я смогу сделать ее немного лучше, — согласился Альтал.

— Я вовсе не это имел в виду, Альтал. Я говорю не отом, чтобы просто изменить рассказ. Я говорю, что надо изменить тогдашниесобытия, чтобы история и все, что в ней происходит, закончилась так, как мыхотим. — Гер слегка нахмурил брови. — Все это произошло еще до того,как ты встретил Генда, верно?

— Да. Я встретился с Гендом только после того, какнаконец-то выбрался из Арума и пришел в лагерь Набьора в Хьюле. В то время ядаже не знал о существовании Генда, но догадываюсь, что он уже тогда знал обомне. Когда он пришел в лагерь Набьора, он сказал мне, что следовал за мной попятам в течение многих месяцев. Но какое отношение имеет к этому Генд?

— Ты сказал, он следовал за тобой?

— Так он мне сказал.

— Тогда моя идея должна в конце концов сработать. Разон следовал за тобой, мы могли бы использовать его, чтобы улучшить нашуисторию.

— Гер, — болезненно поморщившись, сказалБхейд, — мне бы хотелось, чтобы ты определился. Ты говоришь об “истории”или о “реальности”?

— А разве это не одно и то же, мистер Бхейд? Хорошийрассказчик всегда немного приукрашивает свою историю, а поскольку у нас в Домеесть такие двери, то мы можем то же самое делать с реальностью, разве нет?

— Ты не можешь вернуться в прошлое и изменить его,Гер, — возразила Андина.