– А что за люди-то были? Братва, менты?

– Да почем я знаю! – ответил брат Цируля. – Я их не знаю. Особо они со мной не церемонились.

– Хорошо, – продолжал допытываться Глеб, – ты мне хотя бы опиши, какие они были. Может, по каким-то признакам смогу определить, менты это или братва? Ведь пойми, я должен найти свои деньги! Я должен узнать, в каком направлении мне идти!

– Слушай, что ты ко мне пристал? Я в шоке был, меня закрыли и все. Я не знаю ничего!

– Хорошо, – сказал Глеб. – Где сейчас твой брат находится, в каком изоляторе?

– Был в больнице, а сегодня вроде в Бутырку заехал.

– Как я его там найду?

– Этого я не знаю. Туда жена его поехала, Роза, узнавать, в какой он камере.

– На спецу, наверное. Ладно, хрен от тебя что узнаешь, – сказал, махнув рукой, Глеб. – Хотя погоди! Роза должна вернуться?

– А куда она денется! Конечно, вернется.

– Тогда черкани-ка мне номер телефончика твоего. Я у нее хоть узнаю, в какой хате Паша сидит.

– Так ведь наш телефончик, наверное, сыскари слушают, – сказал брат.

– Да это ведь не секретная информация! Может, я хочу Пашу с Новым годом поздравить – праздник скоро.

– Ладно, твое дело. Записывай. – И брат продиктовал ему номер.

Через несколько минут Глеб покинул виллу Цируля. Позже он позвонил Розе. Но она неожиданно отказалась разговаривать с Глебом, сославшись на то, что она с ним не знакома, а с незнакомыми людьми о Паше она не разговаривает, тем более в сегодняшней достаточно непростой ситуации.

Конечно, в какой-то мере она была права. Но что делать Глебу? Еще один день вычеркнут. Осталось всего шесть. Правда, Макар не сказал, что будет через неделю. Но можно и самому догадаться. Может, стоит место на кладбище забить?

В тот же вечер Глеб позвонил Ястребу. Может быть, он что-то знает. Забил с ним стрелку. Ястреб охотно согласился с ним встретиться.

Они встретились в одном из кафе неподалеку от Сокольников. Ястреб приехал на новеньком джипе, с охранником. Они поздоровались с Глебом, как будто ничего серьезного накануне не произошло.

– Слушай, Колян, – начал Глеб, – мне надо как-то на Цируля выйти. У тебя нет никаких дорог?

– Лично у меня нет. У Болта есть.

– У Болта?

– Да. Помнишь, мы первый раз у вас были, на вашем празднике в ресторане?

– Конечно, помню.

– Болт парился в Бутырке несколько раз, у него там вертухаи знакомые, корпусные. Там у него тип-топ.

– А как мне на Болта выйти?

– Это проще простого. Позвонить ему, что ли? – И он достал мобильный телефон и начал набирать номер.

– Алло, Болт, здорово, бродяга! – начал Ястреб. – Тут тема такая образовалась. У тебя дорога и концы на Багамы, где ты отдыхал четыре месяца назад, остались?

Глеб понял, что под словом «Багамы» кроется не что иное, как Бутырский следственный изолятор.

– Все, можешь сейчас подъехать? В нашей кафешке через сколько будешь? Все, обнимаю. – Ястреб положил трубку. – Все тип-топ, скоро приедет, минут через двадцать. Подождем?

– Конечно, – ответил Глеб.

– Ну что, может, выпьем? – предложил Ястреб.

– Да не до питья мне сейчас, дело надо делать.

– Вообще, парень, я твоей ситуации не завидую, – сказал Ястреб.

– А ты думаешь, я специально подставил бабки под Цируля, зная, что его примут?

– Нет, об этом никто не говорит – базара нет! Но братва ведь, понимаешь, после этого на ушах стоит. Они свое лавэ потеряли, так сказать, общак, а это дело святое.

– Да я все понимаю, – сказал Глеб. – Но кто меня поймет?

– Погоди, может, срастется, – сказал Колян, – хотя, если честно, я не очень-то в это верю.

Вскоре подъехал Болт. Глеб узнал его без труда – здоровый парень, постриженный под ноль, с мощной бычьей шеей. Под глазом шрам. Он был одет в дорогую кожаную куртку. С ним вошел еще один человек.

Поздоровавшись с присутствующими, Болт сел за столик. Тем временем Глеб начал излагать ему проблему, возникшую у него, и свою просьбу. Болт понимающе кивал.

– Да, Пашку жалко, – сказал он, выслушав. – Так глупо, так нелепо все случилось! Чего они к нему прицепились?

Все молча пожали плечами.

– Ну, братан, с вертухаями я тебе помогу, – сказал Болт. – Есть у меня один человечек, вернее, даже не один, а несколько. Но наиболее близким корешем является один. Свести я тебя с ним сведу, предварительно переговорю с ним. Так что давай завтра стрелку с тобой забьем. Если этот человек даст добро, я вас сведу. Только вот что – ты бабульки приготовь.

– А сколько нужно?

– А что ему – резон работать на халяву? – сказал Болт.

– Да нет, я спрашиваю – сколько бабок готовить?

Болт пожал плечами.

– Ну, пришли штучек пять баксов. Может, и меньше возьмет. Смотря какая ситуация и что ты хочешь.

– Да я-то хочу…

– А вот это ты ему все скажи, – оборвал его Болт. – Ты мне свой телефончик черкани.

Глеб записал ему номер своего телефона.

– Я тебе сам позвоню и встречу назначу, – сказал Болт.

– Хорошо, – сказал Глеб, – давай, братва, прощаться. – Он пожал руки присутствующим и вышел. Ястреб с Болтом остались в кафе.

Глеб сел в свой джип, включил зажигание и тронулся. Ну что, какая-то маленькая надежда у него появилась. Сумеют выйти на Цируля, и, может быть, через него он узнает, где находятся деньги. Наверняка он узнает. Ведь если кто к нему приехал из братвы, то Цируль сто процентов знает, что это за люди, и тогда можно будет с ними разобраться. Если что – в конце концов, можно подтянуть и Макара, и того же Игната. Они помогут.

Неожиданно зазвонил телефон.

– Глеб, это я, Болт, – услышал Глеб. – Все в цвет. Договорился я с человечком. Давай завтра, в шесть вечера, в этом же кафе, где мы встречались. Только это, не забудь взять то, что я говорил. Он просто так не будет.

– Да вопросов нет! Я очень рад!

– Ты с ним сам говорить будешь, напрямую, что тебе надо и что он может. Все, отдыхай!

– Пока, – Глеб положил трубку. После такого сообщения настроение у него немного улучшилось. Все, сработало! Черт с ними, с деньгами, и больше можно заплатить, лишь бы на Цируля выйти!

Затем – новый звонок. «Опять Болт звонит», – подумал Глеб. Но это был Макар.

Он сказал, что с супругой Глеба все нормально, даже более того, она собирается пойти сегодня в ночной клуб, так сказать, отдохнуть, так что не волнуйся. Как бы между прочим Макар поинтересовался, как идут дела у Глеба.