родной долиной порадовала обитателей Львиной стоянки. Талут вышел на высокий узкий мыс между двумя ущельями и внимательно оглядел окрестности. Внизу у реки он увидел оленей и зубров, пощипывающих сочную зеленую траву на заливном лугу, поросшем худосочными деревцами. Немного дальше, там, где река делала крутой поворот, к высокому берегу прилепилась огромная беспорядочная куча костей. Рядом маячили крошечные фигурки людей, и Талут заметил, как несколько человек уносят большие кости.

– Они еще здесь, – объявил он наконец, – похоже, они строятся.

Путники двинулись вниз по склону в направлении стоянки, расположенной на широкой террасе, находившейся примерно в пятнадцати футах над водой, и если Эйла удивилась, увидев жилище Львиной стоянки, то на Мамонтовой стоянке ей предстояло увидеть гораздо более потрясающее сооружение. Когда-то Эйла приняла большой, покрытый дерном и углубленный в землю длинный дом за пещеру или огромную нору, выкопанную человеком по своему росту, но на этой стоянке она увидела несколько отдельных холмообразных домов, теснившихся на небольшом пятачке земли. Мощные, хорошо укрепленные стены также были покрыты дерном и толстым слоем затвердевшей глины, и по низу также росла клочковатая трава, не добиравшаяся, однако, до сводчатых крыш. Издалека эти дома больше всего напоминали Эйле увеличенные до гигантских размеров голые холмики грызунов.

Когда они подошли ближе, Эйла поняла, почему крыши домов были голыми. Мамонтовая стоянка использовала крыши своих жилищ в качестве наблюдательных площадок, так же как и Львиная стоянка. Стены двух построек подпирала толпа местных жителей, увлеченно наблюдавших за каким-то процессом, и, хотя они обратили внимание на приближение гостей, сейчас им явно не хотелось залезать на покатые крыши. Когда путники обошли закрывавшее общий вид жилище, Эйла поняла, чем они были так заинтересованы, и потрясенно ахнула.

Талут был прав. Они строились. Эйла подслушала замечание Тули о том, какое имя выбрали эти люди для своей стоянки, но при виде строящегося сооружения оно показалось ей вполне соответствующим. Возможно, когда строительство будет завершено, новый дом окажется таким же, как все остальные, однако остов из мамонтовых костей был настолько причудливым и в то же время упорядоченным, словно они пытались придать своему строению особые качества самого животного. В сущности, Львиная стоянка тоже использовала кости мамонта для создания каркаса своих жилищ, выбирая определенные части и обрабатывая их в соответствии с надобностью, но кости, использованные для этого строения, служили опорой не только для всей конструкции. Они были выбраны и уложены таким образом, что общая структура передавала сущность мамонта в традиционном понимании племени мамутои.

Для создания такой композиции они для начала притащили из прибрежной кучи изрядное количество одинаковых составных частей скелета большого числа мамонтов. Затем был очерчен круг около шестнадцати футов в диаметре, и по этому кругу располагались мамонтовые черепа, сплошная лобная часть которых смотрела внутрь будущего дома. Вход был сделан в виде привычного сводчатого проема, ограниченного двумя длинными изогнутыми бивнями; их толстые нижние концы закреплялись соответственно во впадинах двух черепов, а верхние сходились вместе. Вероятно, не меньше сотни нижних челюстей мамонта, имевших V-образную форму, были расставлены по кругу с внешней стороны стен. Челюсти, расходящиеся концы которых были направлены вверх, были сложены в четыре ряда и поднимались примерно до половины высоты жилища.

Именно задуманная таким образом последовательность V-образных челюстей была самой впечатляющей и самой важной идеей конструкции. Со стороны они смотрелись как зигзагообразный орнамент и напоминали символы воды, изображаемые на картах. А помимо того, как рассказывал Эйле Мамут, зигзагообразный знак воды имел также более глубокий смысл как символическое изображение Великой Матери, Создательницы Всего Живого. Устремленный вершиной вниз треугольник обозначал контуры Ее животворного холма, внешнее выражение Ее чрева. Многократное повторение этого символа означало все живое; не просто воду, а животворные воды Матери, когда Она дала рождение всему живому на земле. Можно было не сомневаться, что это будет жилище очага Мамонта.

Сводчатая стена была еще не завершена, и строители продолжали работу, используя для этого лопаточные, тазовые и спинные кости, которые также складывались в виде повторяющейся симметричной последовательности и очень плотно подтягивались друг к другу. Опорные деревянные конструкции внутри жилища обеспечивали дополнительную поддержку всего строения, так что, судя по всему, крышу также собирались покрыть мамонтовыми бивнями.

– Здесь работает истинный мастер! – подходя ближе, сказал Ранек, искренне восхищенный результатами их кропотливой работы.

Эйла знала, что ему это должно было понравиться. Она взглянула на Джондалара, он стоял в стороне от основной толпы, держа Удальца на коротком поводке. Она понимала, что Джондалар потрясен ничуть не меньше, он тоже оценил вдохновленный ум, породивший такую затейливую конструкцию. В сущности, вся Львиная стоянка онемела от восхищения. Однако, как и предполагала Тули, Мамонтовая стоянка была тоже потрясена видом прибывшей компании, а вернее, послушными животными, путешествующими вместе с ней.

Некоторое время гости и хозяева в молчаливом удивлении задумчиво разглядывали друг друга, наконец от группы строителей отделились женщина и мужчина – на вид они казались явно моложе, чем вожди Львиной стоянки, – и подошли к гостям, чтобы приветствовать Тули и Талута. Этот мужчина таскал тяжелые мамонтовые кости вверх по склону – здесь, вне всякого сомнения, устраивали не временную стоянку, которую легко перетащить с места на место, а постоянное зимнее поселение, – его обнаженный до талии торс поблескивал от пота. Эйла, вспомнив о приличиях, с трудом заставила себя отвести любопытный взгляд от его лица, покрытого многочисленными татуировками. Как и у Мамута Львиной стоянки, у него был зигзагообразный знак на левой щеке, но его дополняли двухцветные – синие и красные, – симметрично расположенные зигзаги, треугольники, ромбы и прямоугольные спирали.

Стоявшая рядом с ним женщина была обнажена до талии, а поверх брюк носила юбку, доходившую примерно до колен. У нее не было татуировок, но зато была проколота одна ноздря, и в эту дырочку вставлена маленькая серьга, сделанная из кусочка резного полированного янтаря.

– Тули, Талут, какой приятный сюрприз! Мы не ждали вас, но во имя Великой Матери мы приветствуем Львиную стоянку, мы всегда рады таким гостям, – сказала женщина.

– Во имя Великой Мут мы благодарим вас за радушный прием, Авари, – ответила Тули. – Возможно, сейчас не слишком удобное время для приема гостей, но мы случайно оказались в вашей долине.

– Мы оказались неподалеку, Винкавек, – добавил Талут, – и не могли пройти мимо, не повидав вас.

– Львиную стоянку мы с радостью примем в любое время, – ответил Винкавек. – Однако что привело вас в наши края? Ведь дорога к Волчьей стоянке проходит по другой долине.

– Гонец, сообщивший нам об изменении места Летнего схода, по дороге к нам остановился на ночлег