поблажку, — пошутила я, стараясь придать своему голосу юмора, и поставил бутылку вертикально на землю. — Я пью в первый раз.

Усмехнувшись, Гибси снова обратил свое внимание на Фели, который играл на его гитаре и распевал куплет из песни The Langer Тима О'Риордана. Все наши друзья подпевали ему, хохоча при этом до упаду, но я не могла сосредоточиться на забавных текстах или звуке прекрасного голоса Фели, потому что мои мысли были заняты моей семьей.

— Что случилось? — Джонни прошептал мне на ухо, и запах алкоголя от него ударил в меня, как ударный мяч. Он слегка прихлебывал из пустой банки Хайнекен, стоявшей рядом с ним, и, хотя он был, как обычно, вежлив, лицо моего отца просто не выходило у меня из головы.

— Что с тобой не так, девочка?

— Что, черт возьми, с тобой сейчас не так?

— А теперь иди спать, Шэннон. Просто закрой глаза, и утром все будет лучше…

— Шэн? — Снова спросил Джонни, отвлекая меня от моих гнетущих мыслей.

— Хммм?

— Что случилось, детка?

— Что ты имеешь в виду?

— Твое тело стало таким забавным, — невнятно пробормотал он, к счастью, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы только я могла его слышать. — Ты напряглась, а потом стала вся такая нервная, а потом засмеялась, но это был не твой смех…это было что-то вроде "ха-ха-ха, я смеюсь, но на самом деле мне не до смеха".

Вау…

— Ты в порядке? — он прижался, уткнувшись носом в мою щеку. — Ты устала? Ты хочешь лечь спать или что-то еще? В моей палатке с членом?

— Твоим кем?

— Моя разбитая палатка, — невнятно пробормотал он.

— Нет, я в порядке.

— О-о, — пробормотал он. — Это плохое слово… У меня неприятности?

— Нет, это просто запах алкоголя, — призналась я, поворачивая лицо, чтобы посмотреть на него. Его глаза были стеклянными, а щеки раскраснелись. Он выглядел счастливым. Он выглядел как все, чем не был мой отец, но тот запах все еще был там. Все еще на нем. — Это было в твоем дыхании, и ты просто…

— Напомнил тебе о нем?

Я прерывисто вздохнула и виновато кивнула. — Прости.

— Я не пьян, Шэн, — невнятно пробормотал Джонни, а затем сморщил нос. — Ладно, возможно, я слегка пьян, — поправился он, явно очень пьяный. — Но это только потому, что это мое восемнадцатое.

— Я знаю, — поспешила я успокоить его, чувствуя себя ужасно. — И я хочу, чтобы ты наслаждался жизнью, Джонни…

— Я знаю, что говорю немного смешно — я слышу свой собственный голос, а это никогда не бывает хорошо… Погоди, о чем я говорил? — Он покачал головой и снова сосредоточился на моем лице. — О да, с нами этого не случится. — Он протянул руку и обхватил мою щеку. — Я никогда не причиню тебе боль, детка, — прошептал он, прижимаясь своим носом к моему. — Никогда, никогда — ни за что, ни через триллион, зиллион лет.

— Я знаю, — выдохнула я, сердце бешено колотилось.

— Ты моя маленькая, дорогая, — невнятно произнес он. — Все мое сердце внутри тебя.

Мое сердце бешено заколотилось в груди. — Джонни…

— Ты никогда не будешь ею, — продолжал бессвязно бормотать он. — И я никогда не буду им.

— Ты обещаешь?

Он кивнул. — Я обещаю миллион, миллиард обещаний.

Дрожа, я медленно расслабилась в его объятиях. — Я люблю тебя, Джонни Кавана.

— И ты знаешь, что я тоже люблю тебя, моя маленькая голубая река, — невнятно пробормотал он. — Я знаю, что я довольно ленивый, но я мог бы быть на тысячу процентов ленивым, и ты все равно была бы со мной в безопасности. — Слабо улыбнувшись, он добавил: — И ты все равно была бы лучшим, что когда-либо видели эти глаза. — Он указал на свои собственные глазные яблоки. — Да, этим глазам нравится смотреть на тебя. Черт, теперь у меня снова встал.

— Мне показалось, ты сказал, что был лишь слегка пьян? — Спросила я, подавляя смешок, и о, да, он определенно снова был тверд. Я чувствовала, как он растет подо мной.

— Шшш. — Он прижал палец к моим губам. — Ты пьяна.

— Нет, — рассмеялась я, чувствуя, что расслабляюсь от его игривости. — Ты пьян.

— Я возбужден, — хрипло заявил он. — И это неразумно. — Он покачал головой. — Нет, это не очень хороший план, Шэн, потому что я Джонни без трусиков.

— Джонни!

— Я знаю, что у меня тяжело, — продолжал он бессвязно болтать. — Я чувствую. Мой член пытается вырваться из моих шортах, чтобы добраться до тебя, но я не знаю точно , где мой член стоит прямо сейчас, а ты?

— Да, я чувствую, как он трется об меня, — усмехнулась я. — Обещаю, он все еще у тебя в штанах.

— О, слава богу, — вздохнул он с огромным облегчением. — Я продолжаю думать, что это пройдет. — Поежившись, он добавил: — Они положили рядом с ним много игл, Шэн.

— Я знаю, малыш, — успокоила я, пытаясь не рассмеяться над ним. — Это ужасно.

— Это было чертовски ужасно, — сказал он мне, нетерпеливо кивая. — Вся эта кровь, и синие шарики, и… — Он пожал плечами и несколько мгновений смотрел на мои колени, прежде чем громко застонал. — Ах, черт возьми, посмотри, Шэн! Он определенно исчез.

— О, Джонни. — Я покачала головой и поцеловала его. — Ты большой болван.

— Хм. — Он втянул мою нижнюю губу в рот и пососал. — Прости, — извинился он, отпуская мою губу с громким хлопком. — Я просто хотел немного прикоснуться к тебе.

О боже…

— Парни, парни, парни, заткнитесь, ладно? У меня есть для вас песня! — Объявил Гибси, вскакивая на ноги, но только для того, чтобы споткнуться о бревно, на котором он сидел, и грохнуться на спину. — Фели, возьми мне аккорд, ладно? — крикнул он, лежа на спине с сигаретой во рту. — Ты сам хороший человек.

Все покатились со смеху, когда Гибси прочистил горло и начал во всю глотку петь собственное пьяное исполнение песни Ричи Кавана " Мои подружки-кошечки". Ухмыляясь, он пристально посмотрел на Клэр, и я тут же поняла, что каждое его слово адресовано ей. Он пел эти слова, обращаясь к ней, и хотел, чтобы она поняла, что он имел в виду противоположное тексту песни.

— Я отличный моряк, — заявил Джонни, отвлекая меня от веселого мяуканьяГибси. — Ты знала об этом?

— Нет. — Улыбаясь, я полностью повернулась в его объятиях. — Тебе нравится ходить под парусом?

— Я бы с удовольствием поплыл, — промурлыкал он, протягивая руку, чтобы сжать мою задницу. — Снова вниз по твоей реке.

— О. — Меня осенило, и я ярко покраснела. — Что ж, в таком случае, ты отличный моряк.

— Я знаю, верно? — сказал он с гордой усмешкой. — Годы практики.

Я сморщила нос. — Э-э, да…