предполагается известным как очевидное). Поскольку допускается эклектизм в отношении к фактам, не порицается и плюрализм методов их обработки; и то и другое приводит к смешению разносистемных и разноценных «фактов» и, следовательно, к недиалектичности их истолкования.

5. Принципы познания

Основные принципы научного познания таковы.

1. Принцип конкретности утверждает, что

«существует только данное и только данное действительно»;

исходный эмпиризм позитивизма определяет всю область познания. Согласно логическим позитивистам, факт есть нечто в феноменальном поле субъекта, т.е. не существует ни материально, ни идеально, факт – все, о чем можно высказать суждение. Утрачивается граница между вещью и идеей о вещи, они сливаются в феномене факта, позитивисты, как заметил Герцен,

«потеряли дух за подробностями».

Философия растворяется в естествознании (физикализм позитивизма), это «фактомания» без теории, для которой существуют вещь и ее имя. Позитивиста интересует не сущность, но явление, только одна сторона сущности в ее проявлении («познание останавливается на пороге сущности» – Спенсер); «опыт» – главная категория, которая понимается гносеологически, а не онтологически (реальность есть опыт: «под реальностью мы понимаем неустранимость в сознании» – Спенсер). В общественных науках утверждается реальность отдельных индивидуумов, а не групп, классов и пр.; отсюда проповедь индивидуализма, анархизма, «свободы без границ» («эволюция человечества выражается в росте индивидуальности» – Бакунин). Развитие этого принципа привело неопозитивистов (логический позитивизм) к утверждению атомарности фактов вне систем («атомарный факт есть соединение объектов» – Витгенштейн), а «предложение» фиксирует этот факт в протокольной записи; также и событие есть «законченная совокупность сосуществующих фактов», поскольку «мы воспринимаем события, а не субстанции» (Рассел). Солипсизм как форма отношения к такого рода «фактам» и «событиям» становится естественным результатом («солипсизм неубедителен, но неопровержим» – Рассел).

2. Принцип истины есть принцип доверия, которое оказывается в познании факту или событию. Еще Булгаков заметил, что позитивизм

«держится верою, и только наивное неведение может считать, что оно основывается на „науке“» (Булгаков 1911: I, 234).

«Предположительность истины» постоянно требует верификации полученных «данных», что и выступает основной операциональной категорией позитивизма («правило как критерий истины»). Критерий истины как понятие, производное от способа проверки («операции»), предполагает понимание истины как взаимосогласованности результатов опыта. Это, конечно, не философия, а формальная логика, которую сопровождают скептицизм и агностицизм – родовые черты всех форм позитивизма.

3. Принцип конвенциональности предстает под разными именами, начиная с «врожденных идей», кантовских априорных категорий или «аксиом опыта» – апелляция к здравому смыслу как конечному судье результатов «опыта» («что априорно для личности, то апостериорно для рода»). Существуют определенные правила «игры», которым следуют все «наблюдатели» во взаимном их отношении («интерсубъективность»).

4. Принцип нормативности есть поверхностное понимание «закона» явления: не реально существующие причинно-следственные связи определяют всякое явление сущности, но в сознании складываются некоторые со-отношения фактов, которые и образуют закон их действия. Каузальность (как и сила, и субстанция) признается субъективным понятием, а системы отношений описываются либо функциональными зависимостями между фактами, либо количественно выраженными их пропорциями («быть реальным значит быть элементом в структуре»).

6. Принципы языка

Неопозитивизм разделяет все недостатки классического и «второго позитивизма»: принципы эмпиризма, верификации, конвенционализма, физикализма, формальной логики и пр. Особенно авторитетен для них Лейбниц, что косвенно может указывать на тот момент в формировании содержательных форм концепта, когда концепт оформляется в образе, еще не получив статуса понятия. Как писал У. Куайн, существует тесная связь между значением слова и гносеологическим образом, который и замещает понятие. Именно этот момент явления концепта требует особенно осторожного обращения со словом, со словесным знаком. У некоторых позитивистов (Р. Карнап, У. Куайн, Сёрль и пр.) вся философия сводится к формально-логическому анализу языка. Происходит недопустимое смешение естественного языка с метаязыком научного описания.

Можно понять озабоченность позитивистов «засоренностью научного языка» ненужными словами, но субъективность отбора «ненужных слов» одобрить невозможно. Сущность, даже фашизм – слова «ненужные», но одновременно жизненно важными признаются слова типа холокост. Многие «принципы» позитивизма как науки уничтожаются в свете столь пристрастного отбора слов, подлежащих устранению. Как заметил кто-то из критиков позитивизма, «бритва Оккама» притупилась!

Поскольку признается, что

«слово – название вещей, а не идей о вещах»

(изолированный гносеологический образ), понятно, что под значением слова признается только прямое его номинативное значение: слово как имя, а не знак или символ (знамя).

В.А. Лефёвр утверждает, что позитивизм

«сконцентрировал усилия на языке, а не на моделях мира»

(в физике формальные модели действительности и особый язык их описания).

«Позитивизм породил иллюзию, что, когда мы описываем „реальное событие“, наши утверждения относятся к самому событию, минуя его репрезентацию в модели (т.е. и в языке также. – В.К.)» (Лефёвр 1990: 7, 26).

Таким образом, у них модель есть символ, язык есть язык (слово), а событие есть вещь? Значит, мир они представляют не как событие (на самом деле), а просто как символ (даже как образ: Лефёвр говорит: «картинка»)! Таков логический анализ – символов.

«В некоторых герменевтиках предлагалось говорить о „значении“ слова, когда оно помещено в лексиконе или берется изолированно, и о „смысле“ – в связной речи» (Шпет 1989: 391)

– почти по Фреге. У Г. Фреге отношение слова к вещи есть значение (Bedeutung, denotation, reference), а смысл слова – это Sinn, connotation, sense («вечерняя звезда», «утренняя звезда»): смысл в отношении к верифицируемости. Важно то, что и Фреге дает свое удвоение, основываясь на реальности словесных обозначений: слово ведет и знание, и познание.

7. Неономинализм

Уточняющие характеристики современного неономинализма даны Карлом Поппером. Его (откровенная) позиция такова (Поппер 1992).

1. Релятивизм – относительность и произвольность выбора точки зрения, гипотезы и пр., следовательно, установка на мнение, т.е. на уже согласованные (конвенционально) суждения авторитетов.

2. Скептицизм как результат такого выбора точки зрения; вырабатывается специальное учение о погрешимости, о допустимости невольных погрешений в исследовании (фаллибилизм – сомнение в том, что мы действительно обладаем истиной).

3. Панхронизм («история не имеет смысла»), история ничему не учит, причинно-следственные связи не дают возможности прогнозировать предстоящие события.

4. Логицизм – как противоядие против нежеланной «психологии»; отсюда и возражения против интуитивизма всякого рода (самоочевидность не есть доказательство!).

5. Аксиологичность в утверждении асимметричности норм и фактов с предпочтением норм фактам («факты не имеют смысла»); ценность представляют согласованные нормы.

6. Коммуникативность важнее всех остальных функций научного общения; отсюда роль информатики, предпочтение знания познанию.

7. Функциональность (использование) термина-знака или понятия важнее его значения (происхождения, назначения и пр.); система и ее функция разведены, причем система понимается как