Довольно скоро он вышел на большой тракт, где обрёл себе спутника – небольшого опоссума. Тот с узелком на палочке чапал в том же направлении. Базилио нуждался в источнике информации. Так что к опоссуму он подошёл сам. Тот было задичился, но потом разговорился, а потом и разболтался. В другой ситуации Баз сказал бы, что опоссум – трепло. Но сейчас кота это устраивало.

За пару часов неспешной ходьбы он узнал следующее.

Евск был единственным крупным населённым пунктом между Зоной и Директорией. А также и транспортным узлом: отсюда шла старинная дорога, ведущая на юг. Почему она кончалась именно здесь, опоссум точно не знал. Ходили слухи о каком-то то ли эстонском, то ли румынском оружии, которое всё пожгло и распылило, но о достоверности этих баек можно было только гадать. Факт состоял в том, что дорога кончалась, дальше шла грунтовка. На этом-то месте и пророс Евск – городок не городок, посёлок не посёлок, село не село, а вот именно что н/п. Жил он с малахольных доходов от пассажиров, грабежом сталкерни и кожевенным делом. Ещё в городе делали насвай – из табака, извести и индюшьего помёта. Насвай пользовался популярностью у шерстяных и был главным предметом местного экспорта. Опоссум тут же его и продемонстрировал, вытащив из сумки на животе несколько шариков с противным запахом и предложив их коту. Базилио поблагодарил и отказался. Опоссума это не смутило – закинув шарик под язык, он продолжил тарахтеть про всякие местные дела.

Разговорчивый опоссум отстал уже в виду стен Евска – ими он был прикрыт с севера. Стены были изрядно закопчёнными, но серьёзными, десятиметровыми. Сверху дружелюбно поблёскивали спирали Бруно.

Завидев родные края, опоссум как-то сразу поскучнел и, пробормотав нечто неразборчивое, свернул на кривую тропку, ведущую в заросшие борщевиком овраги. Кот не стал наново набиваться ему в товарищи, а отправился искать проход сам. И быстро нашёл: в стене имелись ворота, охраняемые, как это ни позорно, волками. Те, впрочем, своей основы совершенно не стеснялись, вели себя развязно и даже нагло, а с Базилио стрясли два соверена за проход. Баз догадался, что опоссум знал какой-то более дешёвый путь внутрь. Вероятно, местные стены, несмотря на неприступный и грозный вид, имели какие-то щели, а то и дыры. Впрочем, решил кот, неизвестно ещё, кто там за этими дырами присматривает и во что обходятся попытки несанкционированного проникновения. Выяснять это на практике у него не было никакого желания.

В Евске Базу не понравилось. Пыльный, грязный, с неметёными улочками и глухими заборами, он нагонял тоску одним своим видом. В мусорных кучах жужжали и перешёптывались огромные мухи, с гнилых досок сараев свисали осиные гнёзда. И всё время откуда-то (быть может, отовсюду) несло кислым, ссаным, подрейтузным – то ли замоченными кожами, то ли сушащимся насваем, то ли ещё какой-то дрянью.

Жители были под стать местности. Разных основ и прошивок, они все имели между собой нечто общее: потёртость, занюханность и злобноватость. Базилио они сразу же опознавали как неместного и пырились на него с той оценивающей хищностью, которая отличает гопоту. Пару раз кота пытались тормознуть – сначала стайка индюшат, потом одноглазый волчара с гирькой на цепочке. От индюшат Базилио отбазарился, волку пришлось слегка прижечь левое веко. Позорник тут же заорал «хулиганы зрения лишают!», явно рассчитывая на чьё-то заинтересованное сочувствие. Кот не стал дожидаться появления волчьих дружков, а сразу дал дёру.

Особенно неприятным показался ему один эпизод. Плутая в кривых вонючих улочках, Базилио в какой-то момент поймал ощущение голодного, вороватого взгляда в спину. Стремительно обернувшись, он увидел прячущегося в тени обезьяныша, молча и жадно пырящегося на его подсумок. Кот шикнул. Мартышкин оскалил жёлтые зубы и показал коту заточенную половинку ножниц – после чего резво упрыгал куда-то по заборам. Баз представлению не поверил, и правильно: просмотр в ультрафиолете показал, что гадкий зверёк ховается за ближайшим углом. Оставалось признать очевидное: за ним следят.

Гадкого мартышкина кот видел ещё пару раз – тот крался по пятам, скрываясь за чем попало, но не отступал.

В конце концов кот добрался до почтовой станции – единственного места в Евске, где поддерживалось подобие цивилизации и знали слово «сервис». Сервис был, правда, очень так себе. Но, по крайней мере, тут можно было не особо беспокоиться о том, кто прячется за спиной: от опасных евских улиц защищали всё те же стены с колючкой, а на самой станции имелась охрана – индюки с дубинками. У кота сложилось впечатление, что дело своё они знают. Во всяком случае, публику они фильтровали вполне профессионально: чистую пропускали, всякую шваль – гнали обратно.

Пассажиров было немного. Кот заметил пожилую овцу с двумя унылыми барашками (как выяснилось, она везла их в Директорию на продажу), сурчиху с клубком шерсти, вывязывающую непомерной длины шарф, да парочку рыжемордых бурбулисов в кожаных кепках, с биноклями и полевыми планшетами. С бурбулисами Баз немного пообщался. Они оказались аспирантами-этнографами из Директории, возвращались из экспедиции на нейтралку, где собирали местный фольклор. Кот мысленно расшифровал это как «искали на свои жопы приключений». Что практически сразу и подтвердилось. Судючи по бурбулисьим рассказкам, одним из них чуть не овладела какая-то случайная поняша, потом обоим пришлось, кинув манатки, улепётывать от отряда шерстяных. А до того их чуть было не отымели бобры. В общем, приключений молодым аспирантам хватило с избытком. Причём рассказывали они обо всём этом с энтузиазмом, с улыбочками и даже с хохотком – так что кот подумал, уж не в буквальном ли смысле верна поговорка. Но в целом лисы производили впечатление скорее фриков, чем пидоров. Да и лезть в глушь ради столь доступных удовольствий было как-то слишком уж извращённо даже для извращенцев.

Что касается собственно фольклора – охотно продемонстрированный лисами улов кота не впечатлил. Бурбулисам удалось записать несколько доселе неизвестных частушек и заплачек, пупичью попевку «ах, годится ль ягодица, чтоб ей вволю насладиться» да обрывки песни про яйцо с неизвестными доселе вариациями. Однако бурбулисы не унывали и вовсю планировали следующий заход. Кот вежливо пожелал им всяческих успехов и пошёл обедать.

Теперь он ковырялся в тарелке и думал, как жить дальше.

Основной вариант оставался один: сесть в почтовую карету вместе с прочими и доехать до Директории. Там путников ждал таможенный контроль. Кот надеялся пройти его общим порядком, уповая на загруженность и затраханность таможенников. Правда, первый же эмпат может определить присутствие артефактов Зоны – от чего Базилио ждал неприятностей. Однако расставаться с ними он тоже не хотел. В конце концов он отложил эту задачу до поездки и занялся решением другого, более насущного вопроса – не взять ли водочки.

Кот уже почти совсем отказался от этой мысли, когда скрипнула дверь и появилась она, изящно помахивая грациозным хвостом – как ветвью, полной цветов и листьев.

В первый миг Базилио не мог разобрать, что с ним сталося и на каком он свете. Будто стремительное солнце взошло средь стылой ночи, будто разрозовелся небосклон и перстами пурпурными Эос коснулась чела, и душа, как волной, обволокнулась безрассудно мерцающими огнями, пронзительно, томно, нелепо, смешно, безрассудно, озóрно, стозевно и лаяй, и осисяй, и айнанэ.