— Они врут вам, Алексей! Они всегда врут, они просто заврались. Не двигаться, Хейвелок!

Артур Пирс шагнул вперед, рванул за локоть Дженну, развернул ее, левой рукой зажал шею, а правой поднес пистолет к ее виску.

— Считаю до пяти, — сказал он Майклу. — Достаньте двумя пальцами свой пистолет и бросьте его на пол, иначе мозги этой дамы окажутся на стене. Раз... два... три...

Хейвелок расстегнул пиджак, отвернул полу и двумя пальцами, словно пинцетом, вытянул «ламу» из кобуры. Пистолет со стуком упал на пол.

— Толкните его ногой от себя! — приказал «путешественник». Майкл повиновался, после чего спокойно проговорил:

— Я не знаю, как вы сюда попали, но отсюда вам не выбраться.

— Неужели? — Пирс отпустил Дженну и толкнул ее в сторону застывшего от изумления русского. — В таком случае я вынужден сообщить вам, что ваш «Абрахам» пал от руки неблагодарного Измаила[77]. Это вам отсюда не выбраться.

— Другим известно, где мы находимся.

— Сомневаюсь. Если так, то вдоль этой дороги в кустах сидела бы целая армия. О нет. Вы выступаете соло...

— Вы? — воскликнул Калязин, покачивая и кивая дрожащей головой. — Это — вы!

— Я рад, что вы с нами, Алексей, но возраст сказался на ваших реакциях. Вы перестали отличать ложь от правды.

— Какую ложь? Как вам удалось найти меня?

— Следуя за весьма настойчивым человеком. Давайте лучше поговорим о лжи.

— О какой лжи?

— Ну, во-первых, о выздоровлении Мэттиаса. Это самая чудовищная ложь из всех вам преподнесенных. В моей машине лежит металлический контейнер, чтение содержащихся в нем документов явится увлекательнейшим занятием для всего мира. Там сказано, что представляет из себя Энтони Мэттиас. Пустая оболочка человека, агрессивный маньяк, параноик, полностью утративший представление о реальности. Он строит иллюзии, основываясь на фантомах, беседует с призраками. Его программируют как робота, и он воспроизводит все свои прежние преступления. Он безумен, и его состояние постоянно ухудшается.

— Но это неправда! — Калязин повернулся к Майклу. — То, что он мне сказал... Только Антон мог знать об этом и передать ему.

— Еще одна ложь. Ваш красноречивый друг забыл упомянуть, что он прибыл сюда из поселка Фокс-Холлоу, где расположена резиденция одного известного политического комментатора. Некоего Раймонда Александера... Как его только что величала мисс Каррас? «Ваш Босуэлл», если я не ошибаюсь? Я вскоре намерен посетить его. Он, наверное, сумеет обогатить мои познания.

— Михаил, зачем? Зачем ты все это мне наговорил? Зачем ты солгал мне?

— Это было необходимо. Я боялся, что в ином случае вы не станете меня слушать. И еще потому, что я уверен: Антон — тот Антон, которого мы с вами знали, — хотел бы, чтобы эти злосчастные документы перестали существовать.

— Еще одна ложь, — сказал Пирс. Он настороженно нагнулся, поднял с пола «ламу» и сунул пистолет за пояс. — Они хотят заполучить эти бумаги для того, чтобы без помех продолжать заниматься своими делами. Чтобы их ядерные комитеты разрабатывали новые схемы уничтожения «безбожников». Ведь именно так они нас называют, Алексей. Безбожники. Возможно, своим следующим государственным секретарем они сделают капитан-лейтенанта Деккера. Подобные ему типажи сейчас в моде. Честолюбивые фанатики выдвигаются на первый план.

— Этого не произойдет и ты сам прекрасно знаешь об этом, «путешественник».

Пирс изучающе посмотрел на Хейвелока.

— Да, я — «путешественник». Откуда вам это известно? Как вы об этом догадались?

— Тебе никогда не узнать этого. Так же как тебе не узнать, насколько глубоко мы внедрились в операцию «Памятливые путешественники». Именно так. Внедрились.

Пирс продолжал внимательно разглядывать Хейвелока.

— Я вам не верю, — бросил он.

— Это не имеет значения.

— Это не будет иметь никакого значения. Мы получим документы. И все будет в наших руках. А вы не получите ничего. Ни-че-го! Кроме пылающих городов, если вы позволите себе один неверный шаг или неосторожное высказывание. Человечество не может больше мириться с вашим существованием. — Пирс помахал пистолетом. — А теперь пошли. Все вместе. Вы, Хейвелок, как раз собирались их выкапывать. Меня это устраивает. Семьдесят три шага от кизилового дерева.

— В ущелье ведет дюжина тропинок, — торопливо произнес Майкл. — Вам неизвестно, какая из них та самая.

— Алексей мне покажет. В таких серьезных делах он — с нами, а не с вами. И никогда с вами не был. Он не позволит, чтобы продолжалось ваше привычное вранье. Он скажет мне.

— Не делайте этого, Калязин.

— Ты солгал мне, Михаил. И если существует абсолютное оружие — хотя бы и на бумаге — оно не может принадлежать тебе.

— Я уже объяснил, почему мне пришлось лгать. Но если хотите, то вот вам еще одна — самая веская причина. Эта причина — он. Вы пришли к нам не потому, что поверили нам, а потому, что не верили им. Они вернулись. Перед вами человек с Коста-Брава. Это он убивал на Коста-Брава.

— Я воплотил в реальность лишь то, что вы хотели сымитировать. У вас хватает пороху только на имитации. Там требовалась правда, а не подделка.

— В этом не было никакой нужды, — возразил Калязин. — Там, где перед вами открывается возможность выбора, вы избираете убийство. Вы убили человека, который организовал операцию — операцию, в ходе которой никто не должен был умереть.

— Я провел операцию точно так, как провели бы ее вы, но только более изящно и с большей выдумкой. Причина смерти Маккензи выглядела абсолютно убедительно и правдоподобно. Это было необходимо. Ведь он был единственным человеком, который мог проследить всю цепь событий. Кроме того, он набирал и знал исполнителей.

— Тоже убиты! — воскликнул Майкл.

— Необходимость.

— А Брэдфорд? Тоже необходимость?

— Естественно. Ведь он сумел меня вычислить.

— Теперь вы видите закономерность, Калязин?! — заорал Хейвелок, не сводя глаз с Пирса. — Убивать, убивать, убивать... Алексей, вы помните Ростова?

— Да, помню.

— Мы были с ним противниками. Но он был достойным человеком. Его они тоже убили. Всего несколько часов назад. Они возвращаются и уже маршируют.

— Кто они? — с тревогой переспросил русский, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Военная контрразведка. Маньяки из ВКР.

— Не маньяки, — негромко и уверенно возразил Пирс. — Это преданные делу люди, хорошо понимающие глубинные причины вашей ненависти и вашей лживости. Это люди, которые не поступятся принципами Советского Союза, не станут спокойно наблюдать, как ваша отвратительная ложь расползается по земному шару, как вы науськиваете на нас весь мир... Пришло наше время, Алексей. Вы должны быть с нами.