сентября, когда группа кадет, переведенных в Донской корпус, должна была покинуть Белую Церковь. Накануне вечером, перед прощальным ужином, выстроились в большом зале все кадеты, проводившие летние каникулы в корпусе. Строй стоял перед портретом генерала Врангеля, написанным во весь рост кадетом Титовым. Раздалась команда «Смирно». Все замерло. В зал вошел генерал-лейтенант Эльснер, временно исполнявший обязанности директора корпуса, в сопровождении офицеров-воспитателей и тех старших кадет, которые уже окончили корпус, но еще его не покинули. В полной тишине генерал обошел строй кадет, прощаясь с каждым из них за руку. После долгой паузы, с трудом поборов волнение, он обратился к кадетам с прощальным словом. На глазах у него стояли слезы. Кадеты плакали. Он говорил о свершившейся неправде, когда, вопреки здравому смыслу, закрыли тот корпус, который сохранил свое местоположение. Связи оказались выше справедливости. Повернувшись к портрету генерала Врангеля, он добавил: «Если бы наш основатель был жив, он никогда бы этого не допустил». Генерал просил кадет не ронять достоинство крымского кадета в других корпусах и стойко, как подобает военным, вынести этот удар.

После ужина с крюшоном кадеты долго задержались в зале. Никто не мог спать в эту последнюю ночь. Наступал рассвет, а с ним и последний день жизни корпуса. После раннего завтрака уезжавшие кадеты были построены с вещами в коридоре второй роты. Полковник Колосовский[596] и капитан Маевский[597], сопровождавшие кадет в поездке, приняли команду и приказали вице-фельдфебелю Лазареву вести кадет на вокзал, к поезду, уходившему из Белой Церкви в 11 часов 30 минут дня. Уезжавших провожали почти все остававшиеся кадеты, офицеры и преподаватели корпуса с семьями и группа донских институток. Подойдя к окнам вагона, провожавшие старались облегчить эти последние минуты. Поезд медленно двинулся. Уже не слышно напутственных пожеланий. Видно только, как широким крестом, по-родительски, благословляют кадет их офицеры-воспитатели. А вдали, на горизонте, в зеленой гуще деревьев, еще долго виднелись стены нашего родного корпуса».

К 1 сентября 1929 года Крымский кадетский корпус прекращал свою жизнь в эмиграции. Временно исполнявший должность директора корпуса генерал Эльснер 31 августа 1929 года отдал последний приказ (№ 243) по Крымскому кадетскому корпусу и закончил его следующими словами:

«Сегодня Крымский кадетский корпус прекращает свое существование; прекращает жизнь учреждение, созданное в Крыму волей генерала Врангеля в последний период героической борьбы белых армий с разрушителями Великой России, учреждение, объединившее в себе остатки разогнанных и разрозненных большевиками русских кадетских корпусов.

За 9 лет своего существования Крымский кадетский корпус выпустил с вполне законченным образованием 616 русских юношей, беззаветно любящих свою многострадальную Родину, гордых сознанием принадлежности к Великому Русскому народу, преданных своему долгу, сильных духом единения и взаимной поддержки, обладающих качествами, отличавшими старую доблестную русскую армию.

Весь педагогический состав Крымского кадетского корпуса с чувством глубокого удовлетворения может оглянуться на результаты своего тяжелого и необычайного по своим условиям труда. А кадеты-крымцы пусть с высоко поднятой головой войдут в родные для них семьи новых кадетских корпусов, чтобы, нося на плечах новые погоны, в тесном единении со своими новыми товарищами продолжать подготовку свою к служению своей родной матери-России».

Численный состав корпуса на 23 августа 1929 года был следующим:

Девять лет жизни очень маленький срок для развития учебного заведения при нормальных условиях, а тем более для школы, которой приходилось формироваться и существовать в нечеловеческие годы русской истории. Это были годы, пожалуй, единственной в истории цивилизованного мира попытки прервать течение духовной мысли и традиции всей нации и привить ей чужеродные идеи путем создания пресловутого «нового» человека. В свете этой борьбы школа должна была не только дать образование скитавшейся по бездорожью русской молодежи, но и создать культуру, на почве которой могло бы вырасти интеллектуально сильное поколение, способное бороться за духовные ценности своего народа. Крымский кадетский корпус задачу эту успешно выполнил. Он поднял из пепла русской смуты поколение молодежи, внесшей впоследствии свой вклад в творчество русского дела за рубежом.

Мы не будем повторять здесь о тех реальных прекрасных результатах его работы, которые были отмечены в только что приведенном последнем приказе по корпусу и которые говорят сами за себя: 616 молодых людей с законченным средним образованием. Более 150 окончили высшие школы и 140 получили военное образование. Более важным является тот факт, что корпус за эти 9 лет стал не безличной школой, дающей образование случайным лицам, а русским военно-учебным заведением, со своим лицом, со своей оригинальной жизнью, и успел приобрести и друзей и врагов, то есть жил и делал свое дело по разуму и совести. Персоналу корпуса приходилось иногда противостоять сильному давлению противников системы кадетского воспитания из среды влиятельных руководителей Державной комиссии, под чьим ведомством находились корпуса. Эта группа лиц стремилась создать из корпусов русские реальные школы. Кадетский корпус, конечно, прежде всего реальная школа с интернатом, но в то же время это непременно и родной дом. Это школа товарищества, благородства, воинского духа, готовящая верных, физически развитых будущих слуг своей Родины. Идеал этот, видимо, был чужд его противникам.

Эти внешние неприятности только усугубляли те необычайные трудности, которые стояли на пути персонала корпуса. Много темного и отрицательного было часто и в кадетской среде: иногда лень, грубость, часто распущенность, проявление своеволия, необоснованная критика и насмешка. Но никогда персонал не забывал того, что корпус собрал в Крыму бездомную молодежь, чтобы спасти ее. А здесь, в эмиграции, воспитать, не прибегая к легким приемам отсечения всего мало-мальски тяжелого в воспитательном отношении. То тяжелое время, страшные испытания, пережитые молодежью, бездольная и бездорожная судьба многих требовали необычайно бережного отношения к нашей молодежи. И прежде всего любви к ней, этой великой воспитательной силы. К счастью для кадет, персонал корпуса, как, впрочем, и большинство старшего поколения, обладали этой силой и относились к молодежи с большой любовью и безграничным терпением.

В жизни и формировании зарубежных корпусов можно отметить три этапа. Каждый со своими задачами и целями и со своей исторической последовательностью. Процесс становления требовал постепенного развития для правильного разрешения основной задачи, стоявшей перед русской эмиграцией: сохранить национальное лицо и дать образование по возможности всей русской молодежи. Первый этап – это период собирания, который охватил время пребывания корпуса в Крыму и первые годы эмиграции, когда в корпус еще продолжала стекаться молодежь, служившая в остатках Белой армии в Галлиполи и вдоль югославских и болгарских границ. Второй этап – это соединение в одно стройное целое этой массы разнородных частиц. В этой