звуки русского гимна «Боже, Царя храни», исполняемого корпусным оркестром, казалось, заполняли каждый уголок в сердцах застывших в строю кадет. По щекам у многих неудержимо текут слезы. Это был единственный раз в году, когда звуки гимна раздавались под сводами корпусного здания. И надо было ждать другую новогоднюю ночь, чтобы снова его услышать.

Почти четверть века просуществовали русские кадетские корпуса в Югославии. Первоначальные три корпуса, слившиеся к 1933 году в один, воспитали поколения молодежи в духе русской культуры и лучших традиций военно-учебных заведений. Наличие за рубежом русских школ дало возможность эмиграции не только сохранить и укрепить свое национальное существование, но и ознакомить и даже в какой-то мере присоединить западный мир к русской культуре. Эти задачи и были выполнены так называемым «вторым» поколением эмиграции, окончившим русские школы за рубежом и сочетавшим в себе основы западной цивилизации и духовность русской культуры. С чувством глубокой благодарности мы вспоминаем свой корпус за тот светоч, который он зажег в наших сердцах, осветив цели и задачи последующей жизни.

Донской Императора Александра III кадетский корпус на чужбине[600]

Уход корпуса из Новочеркасска

В последние дни декабря 1919 года, накануне Рождества, стало известно, что наш фронт сильно откатился и что Новочеркасску грозит эвакуация. Занятия в корпусе полностью прекратились. Кадеты 1-й сотни были назначены нести постовую службу на перекрестках улиц, особенно на тех, которые прилегали к району корпуса. Их обязанность состояла в проверке документов у прохожих в поздние часы. На 21 декабря была назначена погрузка в поезд кадет младших классов и корпусного имущества из складов. Накануне, когда кадеты возвращались из караула из Хотунка, им еле-еле удалось пробиться сквозь толпу – все дороги были забиты отступавшей, плохо вооруженной пехотой.

21 декабря погрузка не состоялась, а 22-го корпус разделили на две части: мы, малыши, то есть 3-я и 2-я сотни, частью на подводах, а частью пешком, покинули столицу Области Всевеликого Войска Донского, а 1-ю сотню назначили охранять архивы и склады войскового штаба. Этот штаб в то время представлял собой длиннейший обоз, растянувшийся чуть ли не на 10 верст. 22 декабря 1919 года 1-я сотня выстроилась на Соборной площади, перед памятником Ермаку.

Стоял трескучий мороз с сильнейшим ветром. В последний раз, глядя на бронзовую фигуру завоевателя Сибири, дружно пели донцы «Ревела буря, гром гремел…». Нет, никому не думалось в тот морозный день, что до самых седин не увидят они больше дорогой им силуэт, вливавший столько гордости в сердце каждого донца.

Тот, кто поднес когда-то Иоанну

На блюде кованом плененную Сибирь…

«Правое плечо вперед!..» Сотня двинулась пешим строем в направлении станицы Ольгинской; только часть пути, около 20 верст, удалось проделать на подводах, но от Мокрого Луга до самой Ольгинской шли пешком. А в Ольгинской встретили невеселое Рождество, отпраздновали по-голодному, по-холодному и двинулись дальше, на Кубань, в направлении станицы Екатерининской. По дороге едва избежали возможности боя. В одном месте, опасаясь репрессий со стороны большевиков, кубанцы пытались разоружить сотню; в боевом отношении она была довольно сильной – два отделения 7-го и три 6-го классов, в общем человек сто пятьдесят, да еще прекрасная пулеметная команда. Да и какие офицеры командовали сотней – боевые, решительные: командиром сотни был старый генерал-майор Федор Иванович Леонтьев, офицеры – полковник Леонид Петрович Кутырев и войсковые старшины Шерстюков, Наумов и Артемий Федорович Какурин. И вот когда кубанцы ударили в набат и начали сбегаться с оружием, инициативу сразу же взял в руки энергичный войсковой старшина Наумов. Кубанцы двинулись вперед, но увидели, что сотня ощетинилась и готова к бою; кубанцам ничего не оставалось, как пойти на переговоры. Выяснилось, что они намерены держать нейтралитет, что боятся репрессий и поэтому просят кадет покинуть их станицу как можно скорее. Эта просьба была исполнена, сотня двинулась дальше на Павловскую, где сосредотачивались тогда донские части. В Павловской кадеты простояли с месяц. В то время пришел приказ Донского атамана, по которому все семиклассники были откомандированы, вместе со своими офицерами, в Атаманское военное училище. А кадет 6-го класса погрузили в поезд и отправили в Екатеринодар. Там пробыли около двух недель; в эти дни в одном из екатеринодарских госпиталей скончался донской герой, генерал Мамонтов[601].

Еще по дороге к Екатеринодару среди кадет начал свирепствовать тиф, который косил направо и налево. Переболело около 50 процентов, многих похоронили, в одном Екатеринодаре оставили шесть могил. И вот тут-то до кадет дошли слухи об эвакуации. Тяжело было смириться с мыслью, что придется покинуть Родину. Тяжело было видеть, сколько народу гибнет в неравной борьбе с красными. И не пожелали кадеты уходить отсюда и спасать свою шкуру. Собрали Круг и решили, если только слухи окажутся верными, просить войскового атамана, через корпусное начальство, об отмене приказа об эвакуации; просили генерала Леонтьева устроить так, чтобы их отправили на фронт драться с большевиками. Генерал сейчас же довел об этом до сведения атамана, и генерал Богаевский не замедлил приехать к кадетам. Он был очень взволнован и растроган просьбой молодежи. В прочувствованной речи он указал на то, что в мировой истории на 14 лет войны приходится в среднем один год мира и что, следовательно, в будущем кадетам, несомненно, представится возможность воевать за Родину. Далее он говорил о том, что будущей России понадобятся образованные люди и что он считает своим святым долгом сохранить молодежь и не посылать ее на убой. Атаман не скрывал от кадет тяжелого положения на фронте и поделился с ними всеми сведениями, которыми сам располагал.

Мой однокашник, автор этой части воспоминаний, очень скуп на жалобы. Он добавляет в письме: «…Все тяготы нашего похода я тут, конечно, отбрасываю. Ну что там говорить: без денег, без походной кухни, не раздеваясь, обмерзшие, голодные, сплошь больные, с натертыми ногами… Да, трудновато поверить, что все это смогли выдержать! Только, пожалуй, молодость и может это перебороть. А самое ужасное из всего – это вошь. Она бродила по нас целыми табунами…»

А теперь оставим кадет 6-го класса в Екатеринодаре, 7-го класса – в Атаманском училище и вернемся на некоторое время назад, чтобы хотя бы вкратце проследить путь малышей к Новороссийску, где все донцы встретятся вместе и вместе же покинут свою дорогую Родину.

Итак, как было сказано, 2-я и 3-я сотни выступили походным порядком из Новочеркасска. Часть пути между Ростовом и Кущевкой месили грязь, а часть проделали на