опустела, а задолжала всем, кому можно и нельзя. Продажа территории Померанскому дому решала все финансовые проблемы. Но переговоры велись неспешно, очень уж много в датском правительстве было противников этого решения. Сторонников тоже хватало, тем более «подогреваемых» финансовыми вливаниями.

«Подогревали» не только датчан, Грифич ввёл понятие «агент влияния» и проработал массу вариантов как прямых агентов, финансируемых фактически напрямую, так и косвенных, которые могли не подозревать, что они – агенты.

Здесь сильно помогли научные журналы, выпускаемые в Венедии. «Нужному» человеку из научных кругов можно было устроить публикацию и благожелательный отзыв, выплатить премию из королевского фонда… Аналогично и по остальным направлениям – попаданец прекрасно помнил про западную систему грантов, которой был опутан весь мир, и более-менее представлял, как это работало.

Глава вторая

Бузили русские студенты, требуя возможность «учиться по образцу стипендиатов Померанского дома». Дурной пример заразителен и… Венеды последовали их примеру. Ничего дурного молодёжь не делала, но душераздирающие речи на площадях и многочисленные, невероятно пафосные петиции «к общественности» откровенно задолбали горожан.

– Никакого «двойного дна», – доложила отцу Людмила, потихонечку перетягивающая на себя функции президента Академии наук, – они хотят именно того, о чём пишут.

– Вот же… – не выдержал и выругался король, – чего бы им просто не прийти ко мне и не попросить?

– Оте-ец, – с усмешкой протянула дочь, – это же студенты. Всевозможные братства, Тайные ордена и прочая ерундистика – они привыкли делать всё через жо… гхм…

Причина бузы была проста: не так давно окончательно оформилась структура «стипендиатов Померанского дома», когда особо одарённых детей, подростков и молодых людей из небогатых семей перетаскивали в спецшколы, оплачивали учёбу в университетах, после чего тащили на государственную службу. Но если раньше с каждым стипендиатом вопрос решался отдельно и как-то не слишком замечался обществом, то после окончательного оформления вопроса всем вдруг стало ясно: да стипендия, это же прямо-таки мечта!

Не нужно думать о съёме жилья – есть общежития, о еде – прикрепляются к определённому трактиру, и недорогие, но вполне приличные завтраки-обеды-ужины обеспечены. Одежда – выдаётся. Оплату образования берёт на себя Померанский дом. Ты только учись! Быть стипендиатом внезапно стало престижно и выгодно.

Но многие студенты не хотели понимать, что к стипендии прилагается ещё и учёба: не три лекции в неделю[381], а три, а то и больше, в день. Не «вольное посещение» лекций – каких тебе хочется, а жёсткий спрос за посещения, да и сами посещения выбирает куратор. А ещё – военная кафедра, когда по субботам вместо пьянок стипендиаты маршируют с ружьями и пиками наперевес, изучают артиллерийское дело и картографию. Ах да, ещё ежедневные занятия с оружием…

Через несколько дней выяснилось, что большей части студенчества нужны только привилегии, вроде общежития, питания и обязательного трудоустройства… Не всем, разумеется – русским студентам изначально требовалась только возможность учиться более… резво. Не десять-пятнадцать лет[382], а оканчивать полный курс годиков за пять.

Пришлось выступить…

– Господа студиозы, – коротко поклонился король и дождался ответной реакции. – Понимаю, что стипендии Померанского дома выглядят невероятно соблазнительно. Но! Во-первых, стипендиаты подчиняются уже не корпорациям, а непосредственно законам Венеции[383]. Вас такое устроит? Это значит, что, к примеру, «шалости», которые сходят вам с рук, для стипендиатов обернутся нешуточными проблемами. Всё ещё интересно?

Раздались выкрики и даже свист, на что Грифич слегка приподнял бровь, затыкая наглецов.

– Ещё раз, господа: помимо привилегий стипендиаты получают ещё и обязанности. Много обязанностей. Согласен, их будущее после учёбы выглядит достаточно радужно… Ну кто мешает вам взяться за учёбу как следует? Потянете, так будет вам стипендия.

– Ваше величество, я Георгий Волен, – представился, встав с лекционной скамьи, молодой человек чуть за двадцать, – этого не понимают только отдельные дурни, которым в студенческой жизни больше всего нравятся гулянки, а не учёба.

Снова шум с нелицеприятными высказываниями в адрес вставшего, но Георгий повернулся, положив руку на бедро – привычно, как бы на отсутствовавшую в данный момент шпагу. Заткнулись…

«Ого, – удивился Грифич, – это ж какая репутация у человека, что затыкаются даже буйные студенты… А… стоп! Волен, Волен… Подписывал документы на награждение, да аж три раза – в морской пехоте у Святослава лихо воевал. Ясно, а теперь вот учится… Молодец».

– Прошу прощения, – продолжил бывший вояка, – но к тем, кто просто интересовался возможностью учиться по-новому, присоединились любители развлекаться.

– Ясно, – усмехнулся Грифич, – ну что ж. По поводу возможности перевода я уже высказался. А кто не дотягивает до столь жёстких критериев, но всё же желает учиться всерьёз, не задумываясь о хлебе насущном… Могу предложить только вариант с королевским кредитом.

Поглядел на студентов и вздохнул, увидев их непонимающие глаза…

– Если на уровень стипендиата не тянете, но учиться, тем не менее, хотите по-настоящему, можно будет обговорить кредиты на обучение. Само собой разумеется – при должной репутации. Кредиты будут разные: под минимальный процент, если вы будете учиться по образцу стипендиатов, то есть будущую специальность вам подберут, с учётом способностей, разумеется. Ну и остальное – не три лекции в неделю, а три в день и так далее. Можно даже систему общежитий с питанием будет обсудить. Устраивает?

Студенчество устраивало: для небогатых и усидчивых выход был идеальным. В конце концов, далеко не все из тех, кто учился по пятнадцать лет, делали это из-за лени – многие из-за бедности. Если не хватает средств на обучение, приходилось бросать университет и зарабатывать деньги на дальнейшую учёбу…

Русские студенты, кстати, оказались самыми прилежными. Нет, венеды ничуть не дурнее, да и обучающиеся в местных университетах европейцы вполне себе… Правда, это если брать только тех, кто прибыл учиться, а не приятно проводить время и заводить полезные связи… А таковых было меньше четверти.

Русские же в большинстве своём приезжали именно учиться, и что характерно – подготовленными. В Российской империи во всю ширь разворачивался Департамент образования: уже появилось великое множество церковно-приходских школ, коммерческих и городских училищ, немногочисленных пока гимназий. Теперь же Павел решил полным ходом пойти в наступление на безграмотность, количеству учебных заведений предстояло вырасти по меньшей мере раз в десять. Разворачивался университет в Петербурге, строился в Казани, разворачивалась Академия в Москве – помимо университета! Строили военные училища, училища правоведения, технические… И если найти учителей для школ низшего уровня не составляло труда, то вот с преподавателями для университетов и