шагом отходил через персиковый сад, пшеничное поле и «Логово дьявола», левому флангу союзных войск на Литтл-Раунд-Топ больше ничего не угрожало.

Однако в миле к северу другая бригада из Алабамы угрожала прорвать оборонительную линию на Семетри-Ридж примерно в ее центре. Атака южан пришлась прямо в брешь, оставшуюся после движения Сайклза к персиковому саду. Брешь эту попытались заткнуть части 2-го корпуса Хэнкока, но пока тот перебрасывал резервы, Алабамской бригаде противостояли лишь восемь рот одного-единственного полка. Правда, полк этот был 1-й Миннесотский, состоявший из ветеранов всех сражений, начиная с Булл-Рана. Хэнкок приказал этим 262 солдатам задержать 1600 алабамцев до прихода подкреплений. 1-й Миннесотский выполнил приказ, но живыми остались лишь 47 человек. Когда Хэнкок заткнул брешь, наступление конфедератов на южной части поля битвы выдохлось.

На северном участке переброска федеральных войск от холмов Семетри-Хилл и Калпс-Хилл навстречу Лонгстриту давала корпусу Юэлла шанс превратить свой ложный маневр в настоящую атаку, на что и рассчитывал Ли. Но шанс не был использован. Уже в сумерках несколько бригад Юэлла все же начали атаку и захватили несколько оставленных северянами окопов, но при дальнейшем движении столкнулись с решительным сопротивлением. Две другие бригады южан оттеснили части злополучного 11-го корпуса на Семетри-Хилл, но подошедшая бригада 2-го корпуса отбросила их назад.

Локальные атаки конфедератов 2 июля были плохо организованы и разрознены. Умелое оперативное командование, которым так славилась Северовиргинская армия, отсутствовало в этот день напрочь. Со стороны же северян, напротив, командиры, начиная с Мида и заканчивая полковниками, действовали инициативно и сохраняли хладнокровие. Они перебрасывали свои части на нужные участки и своевременно контратаковали. Как результат, к ночи оборонительная линия федералов оставалась столь же прочной, если не считать потерю Сайклзом созданного им самим плацдарма. Каждая из сторон потеряла не менее 9000 человек, а общее количество потерь за два дня достигло 35 тысяч убитых, раненых и взятых в плен.

Количество жертв уже превзошло все предыдущие сражения этой войны, а битва еще не была закончена. Несмотря на упорное сопротивление врага, Ли верил, что его упрямые ветераны стоят на пороге победы. Еще одно усилие, считал он, и «эти люди» сломаются. Вообще Ли выглядел окрыленным сомнительными успехами прошедших дней, что было нехарактерно для него. В то же время ему досаждал приступ диареи, к тому же раздражало долгое отсутствие Стюарта (измотанные кавалеристы которого только этим днем присоединились к основным силам). Как бы то ни было, решение Ли в создавшейся ситуации было не лучшим. Он пришел в Пенсильванию за безоговорочной победой и не собирался уходить, не добившись ее. Он атаковал оба фланга противника, чтобы Мид ослабил центр. 3 июля Ли надеялся силами трех дивизий, со свежей дивизией Пикетта на острие удара, под прикрытием ураганного огня артиллерии прорвать этот ослабленный центр. Стюарт в тылу и Юэлл на правом фланге северян должны были помочь сомкнуть клещи после прорыва Пикеттом фронта. При надлежащей организации и умелом управлении непобедимые войска Ли не могли потерпеть неудачу.

Полуночный военный совет северных генералов также высказался за то, чтобы остаться на поле боя. Предвидя развитие событий, Мид сказал генералу, командовавшему на центральном участке: «Если Ли и будет атаковать завтра, то именно по центру»[1174]. На рассвете, однако же, начался бой на крайнем правом фланге союзных позиций, у подножия Калпс-Хилла. Соединения 12-го федерального корпуса, переброшенные накануне на левый фланг, ночью вернулись обратно и атаковали с целью вернуть захваченные мятежниками траншеи. В ходе семичасовой перестрелки они одержали верх, что ухудшило шансы Ли на поражение правого фланга противника одновременно с запланированным наступлением по центру.

Пока шла эта схватка, Лонгстрит вновь предложил своему начальнику совершить обход левого фланга Мида. Ли опять ответил отказом и приказал Лонгстриту атаковать по центру силами одной дивизии Пикетта и двух дивизий корпуса Хилла (в общей сложности менее 15 тысяч человек), которые должны были преодолеть 3/4 мили по открытому пространству и штурмовать позиции надежно окопавшихся пехотинцев, поддержанных достаточным количеством артиллерии. Впоследствии Лонгстрит вспоминал, что сказал тогда: «Генерал Ли, в истории еще не было такого, чтобы отряд в 15 тысяч человек смог выполнить подобную задачу». Ли нетерпеливо ответил, что его доблестная армия уже выполняла такие задания и сможет сделать это снова. «Я ушел с тяжелым сердцем, — писал потом Лонгстрит, — предвидя отчаянное и безнадежное наступление и ужасную бойню, которой оно закончится… Этот день под Геттисбергом стал одним из самых горьких в моей жизни»[1175].

С этими мыслями Лонгстрит начал сосредотачивать артиллерию (всего около 150 орудий) для самой масштабной бомбардировки в истории войны, чтобы подготовить прорыв. В 13.07 пушки Лонгстрита разорвали звенящую тишину, наступившую после завершения утреннего боя на правом фланге северян. Артиллерийская дуэль из 300 орудий велась на протяжении почти двух часов; звуки канонады разносились по пенсильванской земле вплоть до Питтсбурга. Несмотря на неистовый обстрел, пехота северян, укрытая за каменными оградами и брустверами, почти не пострадала — мятежники в основном целились выше их.

Дивизия Пикетта, состоявшая исключительно из виргинцев, с волнением и нетерпением ожидала своего часа. 38-летний Джордж Пикетт был последним в том же выпуске Вест-Пойнта, что и Джордж Макклеллан (выпущенный вторым). Пикетт хорошо проявил себя в войне с Мексикой, но в Гражданской войне держался очень скромно. Его дивизия не сражалась при Ченселлорсвилле и топталась на месте, охраняя обоз в первые два дня битвы при Геттисберге. Носивший длинные курчавые волосы, вислые усы и эспаньолку, Пикетт напоминал то ли типичного южного джентльмена, то ли пароходного карточного игрока. Ему были по нраву романтический стиль а-ля сэр Вальтер Скотт, и он надеялся стяжать славу под Геттисбергом.

Наконец, в три часа пополудни Лонгстрит с неохотой отдал приказ о наступлении. В тот момент казалось, что артподготовка конфедератов вывела из строя неприятельские орудия, поэтому вопрос стоял так: сейчас или никогда. С точностью, уместной лишь на парадах, три бригады Пикетта, поддержанные шестью бригадами дивизии Хилла на левом фланге (две находились в резерве), двинулись вперед. Колонна наступавших, растянувшаяся на целую милю, являла собой величественное зрелище, классическую иллюстрацию для учебников по военному искусству. Очевидцы с обеих сторон с трепетом вспоминали эту картину до своего последнего вздоха (многие, впрочем, издали этот вздох в течение ближайшего часа). Атака Пикетта представляла собой миниатюрное отражение всей войны, которую вела Конфедерация: беспримерная храбрость, очевидный первоначальный успех и катастрофа в итоге. Когда казавшаяся непобедимой пехота южан миновала слегка пересеченную местность, артиллерия федералов внезапно проснулась и по мере приближения южан перешла на картечь. Оказалось, что орудия вовсе не