Ифиса принюхалась к оставленной взвеси её духов в воздухе, — Недёшево, а всё одно пошло! Я различаю качество женщины, даже не видя её саму, по запаху, который она оставляет после себя. Чего не скажу о платье, оно было восхитительным. Уж не ты ли её облагородила? — она обратилась к Нэе так, словно бы вчера её видела. — Зря и стараешься. На кого ты тратишь свой талант?

— А надо, чтобы тебя одну только и украшали, — съязвил Реги-Мон.

— Тебя-то кто спрашивает, мальчик для досуга! Или уже возвысился до уровня телохранителя? Тогда правильно. Защищай! Сторонние наблюдатели донесут, как верно ты исполняешь свою охранную функцию.

Нэе нападки Ифисы показались странными, а Реги-Мон сделал вид, что она обращается вовсе не к нему. Он стоял в раздумье, последовать ли ему за Мирой или остаться со всеми. О Нэе он, вроде бы, и забыл.

— Спеши, а то нагоняй получишь за самовольное времяпрепровождение! — Ифиса увеличивала градус нападок, а Реги-Мон неожиданно при всех обнял Нэю, — Мы ожидаем доставщиков еды, а Мира зашла лишь на минутку. Она не любитель наших дружных посиделок. — Он солгал. Мира ушла из-за Ифисы, её уход развязал и руки, и язык Реги-Мону.

— Чего же ты и хочешь, у неё другой статус, чем у тебя, другие и пиры, — отозвалась Ифиса.

— И сказал он: хорошо! — весело воскликнул Реги-Мон свою любимую и нелепую присказку. — Славное у нас намечается мероприятие! И к твоему сведению, тут не рабская плантация. Здесь ни господ, ни рабов не имеется. Тут только друзья и добрые коллеги. А кого не приглашали…

— Того мы приглашаем! — вставила Нэя и властно отодвинула его в сторону. Все вокруг засмеялись. Реги-Мон гулко и отзывчиво присоединился ко всем. Пришла Ифиса не одна, а с какой-то девушкой, не то провинциалкой, не то напуганной блестящим обществом простолюдинкой, настолько ту поразил Творческий Центр. Пока она не увидела его изнанку. Мастерские художников и прилепившиеся к ним убогие каморки для проживания тех, у кого не хватало средств для другого жилья, нисколько не соответствовали пышному фасаду и просторным залам для экспозиций. Ифиса водила её по запутанным лабиринтам и всё показывала, словно собиралась её сюда вселить. Девушка прижимала руки к груди и удивлялась как ребёнок тому, что видела.

— Никогда не думала, что у художников такая убогая закулиса. Ну, точно, как было у нас! Когда мы всем своим кочевьем ездили по континенту на машинах с длинными прицепами, где все и жили, а давая представление, преображались в усыпанных блёстками богачей, чуть ли не аристократов…

— «Усыпанные блёстками» аристократы! Вот уж насмешила! — встряла в её восторги Ифиса, — хотя, если ты имеешь в виду растолстевших торгашей и прочих мошенников-бандитов, то да. Они обожают расфуфыриться, как самые бездарные из актёров!

— Простые люди верили, что мы действительно богаты. Нас, бродячих актёров, часто пытались ограбить, не зная нашей подлинной жизни… — она не договорила, поняв, что внезапно оказалась в центре всеобщего внимания и попыталась спрятаться за пышные многослойные юбки Ифисы, за весь её полный корпус, как будто боялась, что её выгонят прочь отсюда. Ей это удалось, мелкой и юркой. Нэя радостно устремилась навстречу долгожданной Ифисе, но та осадила её отчасти пренебрежительным, отчасти высокомерно-холодным взглядом. Мол, по какому поводу сия радость? Она не простила Нэе забвения их прошлой дружбы.

Тот же праздник, но обернувшийся конфузом

Когда Нэя попыталась опять сблизиться с Ифисой, вспомнив о ней после долгой разлуки, она обратилась к Реги-Мону с просьбой найти Ифису. Он обещал разыскать её, но Ифиса не находилась. Возникло подозрение, что она прячется от всех старых друзей. Старое место жительства она сменила, и одни не знали, где Ифиса теперь, а другие не захотели сообщить её нового адреса. И вот она явилась с видом гордым, как всегда, но совсем на себя прежнюю не похожая. Небрежная одежда, кое-как собранные волосы, припухшие веки и отсутствие всякой косметики делали её неузнаваемой. Она держалась отстранённо от Нэи, будто не было их дружбы и искренней привязанности. За столом она также делала вид, что Нэя ей малознакома. Ела, пила и молчала. А когда все развеселились, разговорились, Ифиса с умышленной развязностью вдруг обратилась к Нэе, — Ну что? Зажгла с ним зелёный огонь в Храме Надмирного Света?

Все присутствующие женщины замолкли, желая уяснить, кто такая Нэя. Чья-то жена или… Нэя промолчала, сделав вид, что выбирает себе закуску по вкусу.

— Представляю, какое роскошное у тебя было платье! — продолжала гнуть свою линию Ифиса. — А его плохо как-то представляю в наряде жениха. Думаю, что вид его был весьма странен, если не сказать комичен. Он же не являлся любителем подобных торжеств, насколько я его помню. И в Храмы он никогда не ходил.

Нэя промолчала, предоставив Ифисе и всем прочим самим решать, зажигала она зелёный огонь в зелёной чаше в Храме Надмирного Света с Рудольфом или нет. Но это было только начало спектакля одного актёра. Причём, на такую тему, разрешения на которую Ифисе никто не давал.

— Помню я тот незабываемый вечер у Гелии, когда вся столица бурлила и наводнилась гуляющим народом в честь праздника Мать Воды. Улицы были наполнены густыми запахами готовящейся или подгоревшей еды из домов яств, мешаясь с растительным ароматом цветов, разбросанных по всем дорогам и истоптанных веселящимися толпами… У Гелии в доме накрыли роскошный стол. Гостей столько назвала, что не продохнёшь от пота и жутких духов дешёвых потаскух, которые перебивали те тонкие ароматы, что позволяли себе изысканные женщины, тоже бывшие там. Но сама Гелия растворилась неизвестно где, неизвестно с кем. Так что мы гудели без хозяйки. Помнишь, Нэюшка?

— Нет. Забыла отчего-то. Столько событий произошло с тех пор… — Нэя даже не повернула головы в сторону бывшей подруги.

— Как же возможно забыть такое? Ты же осталась вместе с якобы мужем хозяйки на правах якобы его жены. Понятно, что вам ни до кого не было и дела. А у гостей-то интерес к вам не пропал даже во время праздничного обжорства. Необычный высоченный красавец и юная хрупкая тихоня… никому бы и в голову не пришло, что ты способна оттеснить саму Гелию…

Зачем она такое говорила?! Хотела задеть? Унизить и поставить Нэю ниже всех присутствующих? Нэя едва не подавилась кусочком фрукта, который мусолила только для того, чтобы занять свои руки. Она ничего не ела, поскольку они с Рудольфом хотели поужинать в «Ночной Лиане». Некоторые из приглашённых посмотрели на Ифису с неодобрением. Но уже ничто не могло остановить явно душевно расстроенную женщину,