- Она хорошая. - Сергей подошел к бывшему другу и встал рядом.

Спортсмены французской сборной только прошли регистрацию и теперь, так же как и остальные, коротали время в ожидании своего рейса. Макс посмотрел на Меркулова, но ничего не сказал и снова уперся взглядом в Лизу и Стефана. Сергей тоже не сводил взгляд с сестры. Он думал о маленькой девочке с заплаканными глазами, до которой ему никогда не было дела. Тогда она нуждалась в нем, теперь же у нее своя жизнь, свои проблемы, с которыми она прекрасно справляется без его вмешательства, свои радости, которые она делит с дорогими ей людьми, свои мечты и желания. Когда-то ей нужен был старший брат, но в его жизни для нее не находилось места, теперь же Сергей ощущал потребность в этой девчонке, в своей младшей сестре, но осталось ли в ее сердце место для него? И все же кое-что он еще должен был для нее сделать. Прошлое проносилось в памяти потрескавшимися, померкшими картинками, воспоминания на несколько секунд заглушили все звуки. Прежде чем он нарушил молчание, прошло не меньше минуты. В воздухе витало напряжение, но никто из мужчин не сдвинулся с места.

- Позаботься о ней, Макс, - наконец проговорил Сережа. - О твоей сестре я позаботиться не сумел. Может, струсил, может, еще что, - слова давались трудно. Этот разговор слишком запоздал, сейчас в нем не было смысла. Если бы не Лиза, Сергей вряд ли бы стал теребить прошлое: чересчур болезненным оно было. Но он задолжал сестре слишком много, и сейчас хотел сделать для нее то, что должен был.

- Лиза любит тебя. Она всегда умела любить, умела отдавать. - Макс все так же молчал, но Сергей знал, что он его слышит. Что же, оба они понимали, что прошлого не вернуть. - Если Лиза действительно нужна тебе, перестань искать в ней меня. А я знаю, что она тебе нужна. И ты ей нужен. Береги ее.

Он не ждал ответа. Он сказал все, что хотел, все, что смог. Сейчас он жалел, что между прошлым и настоящим разверзлась пропасть из времени, которого уже не возвратить. Слишком поздно. Он уже хотел вернуться к Вивиане, когда услышал негромкое:

- Нужна. - Макс по-прежнему не сводил с Лизы взгляда.

Она допила горячий шоколад и выбросила картонный стаканчик в урну. Стефан тронул ее за плечо, что-то сказал, и Лиза солнечно улыбнулась. Макс ощутил новую вспышку ревности, и в то же время ему нравилось, что она снова улыбается. В последнее время это случалось все чаще, все чаще он видел в ее глазах жизнерадостный блеск.

- Знаешь, - он усмехнулся, на миг склонил голову, а затем посмотрел на бывшего друга. - Это уже давно началось. Я хотел ее ненавидеть, но не смог. Думал, что это пройдет, что пересплю с ней несколько раз и успокоюсь. Не прошло. А я уже и не хочу, чтобы проходило.

- А если бы прошло?

Взгляды скрестились. Пристальные, цепкие, наглые. Время со свистом отмоталось назад и, не задерживаясь, вернулось обратно. Ответ на этот вопрос знали оба. Они всегда получали то, что хотели, не слишком заботясь о чувствах других. В этом они были очень похожи. Время не меняет людей, людей обтачивают обстоятельства. Ошибки учат жить, слезы того, кто дорог, заставляют задуматься, смерть переворачивает сознание. Время не меняет людей, но оба они изменились.

- Мудак ты все-таки.

- Это уже не имеет значения, - глядя в глаза Сергея, проговорил Макс. - Не волнуйся, я позабочусь о Лизе. Не потому, что ты попросил, потому что иначе не выйдет.

- Тем лучше.

Они смотрели друг на друга еще несколько секунд. Ничего уже не исправить, у них теперь разные жизни, разные дороги, даже воспоминания разные. И все же было кое-что, что делало их похожими: они любили одну и ту же женщину. Любили по-разному, но сильно, горячо, искренне. И эта любовь сделала то, что казалось уже невозможным: Макс протянул руку, и Сергей, ни секунды не колеблясь, крепко пожал ее.

Москва, январь 2017 года

Макс нечасто бывал в суши-барах, все эти разрекламированные японские штуки его не очень-то привлекали, но Лиза умела уговаривать. Их самолет приземлился в московском Шереметьево всего несколько часов назад, оставив позади и Остраву, и чемпионат Европы две тысячи семнадцатого года. Все это было пусть и совсем недавним, но уже прошлым.

Первым, что сделал Самойлов, прислонив чемодан к стене в прихожей, - прошел в кухню и открыл холодильник. Лиза подошла сзади, пролезла под его рукой и, осмотрев полки, заключила:

- Сегодня я ничего готовить не буду.

И вот теперь они сидели за столиком, поедая палочками роллы с огромной тарелки, и вспоминали все, что случилось за последние дни. Лиза заказала мятный чай с клубничным сиропом, сладкий запах окутывал ее, и время от времени Макс вдыхал его, получая от этого удовольствие. Они сидели совсем близко, касаясь друг друга бедрами. В резном подсвечнике, стоящем на столе для антуража, горела маленькая свечка.

- Вот эту попробуй, - Лиза ткнула палочками в ролл с угрем и ловко подхватила точно такой же. Обмакнула его в соевый соус и отправила в рот. - М-м-м… вкуфно.

- Как по мне, так все они одинаковые, - усмехнулся Макс, но отказываться не стал.

- У-у.

- Ну эти и правда ничего, - прожевав, согласился он и, пока Лиза, сделав глоток чая, раздумывала, что ей съесть дальше, выхватил палочки у нее из рук.

- Эй, ну ты что?! – возмутилась она.

Руки Макса легли ей на плечи, опустились на талию, губы накрыли рот. От нее пахло клубникой, да и на вкус она была сладкая. Ему хотелось, чтобы все вокруг провалились к чертям, оставив их наедине. Властно раздвинув ее губы языком, он усилил натиск, заставляя сердце Лизы стучать чаще. Тело ее тут же сделалось послушным его желаниям, веки опустились сами собой, из груди вырвался тихий глухой стон.

- Лучше бы ты сварила нам пельменей, - просипел он, касаясь губами ее скулы, мочки уха, шеи.

Она разомлела, все внутри стало теплым, жадным, щекотным. Прежде в ее жизни не было ничего подобного, она училась чувствовать, училась принимать, открываться.

- У нас нет пельменей.

- Тогда макароны.

- И макарон нету.

- Ну и к черту все. Заказали бы эту твою дрянь домой.

- Ма-а-акс, - Лиза тихо засмеялась. Улыбнулась. Тепло, греющее ее душу, отражалось во взгляде, предавая глазам особенную красоту.

Максу нравилось видеть ее такой. Счастливой. Ему, оказывается, хорошо, когда она смеется, улыбается…

- Ешь давай, - проворчал он, напуская на себя строгий вид.

Но на Лизу это не подействовало, она быстро чмокнула его в губы и снова улыбнулась. Она боялась верить, что все это возможно. Будущее… мысли о нем неизменно цеплялись за настоящее и вызывали страх. И в который раз она гнала все прочь. Взяв палочки, она принялась за еду, ощущая, как время от времени Макс гладит ее по бедру, как пальцы его сжимают ее коленку сквозь плотную ткань джинсов.