- Давай махнем куда-нибудь. На Кипр или в Испанию… Куда хочешь?

- Егор… - Она вздохнула и спустила ноги с дивана. - У меня в это время самая работа. Какая Италия?

- Так отложи свою работу на пару недель. Ничего страшного не случится.

- Нет, Егор. Я не могу, и ты это прекрасно знаешь. Тут даже говорить не о чем.

- Ты опять? - Он начинал злиться, и Лине это не нравилось.

Ей не хотелось ссориться, но, похоже, он не был настроен на мирные переговоры. От его ожесточенного взгляда у нее неприятно засосало под ложечкой, и хотя она выдержала атаку с гордо поднятой головой, не выдав себя, по коже пробежал холодок. «Опять» - это слово пощечиной резануло слух. И только теперь Лина отчетливо поняла, что три прошедших месяца мало что изменили в их отношениях. Егор, похоже, только и ждал подвоха. Он не верил ей, не верил в ее чувства. Эта догадка поразила Лину, глаза ее сощурились, во рту пересохло. Она была рассержена, дезориентирована и, пожалуй, напугана. Сердце кололо тысячью мелких иголок, дыхание подкатило к горлу комком, вырвалось судорожно, надсадно. И, что самое страшное, Егор имел право на то, что он сейчас испытывал. Он имел право не доверять ей, подозревать ее. Имел…

- Что опять?!

- Для тебя всегда имело значение все, кроме наших отношений, Лина. Твои интересы, работа, друзья… Ты не готова жертвовать чем-то ради меня. Так зачем все это?!

- Я готова!

Она не заметила, как вскочила на ноги. Крикнула яростно, зло, ощущая, как глаза печет от злых слез. Он был несправедлив, он мерил ее прошлым. Люди остаются прежними, прежней осталась и она, но меняется отношение, меняется восприятие, даже ценности меняются, приоритеты. Та Лина, которую Егор знал прежде, никогда не сложила бы на алтарь любви собственную гордость.

- Нет, Лина, не готова!

- Да что ты знаешь?!

У нее задрожали губы, слезы брызнули из глаз, грудь сдавило. Ей хотелось кричать, истерить. Ночи, дни, месяцы без него… стены, улицы, чужие дома, тиканье настенных часов, капли воды из крана… Все это было без него, все это наполняло ее одиночество. Спасала только работа, работа лечила, исцеляла, помогала заполнять жизнь верой во что-то настоящее и важное. И Лина была готова драться за эту веру, защищать ее. Потому что вера принадлежала к ее собственному миру, в который она могла спрятаться, в котором находила утешение.

- Почему нельзя подвинуть твою работу на две недели?! Почему?!

- А почему нельзя перенести твой отпуск?!

- Потому что от меня зависят жизни людей!

- От меня тоже, Егор! Представь себе! Может, я и не вправляю кости, но… Что я тебе должна сказать?! Это жизнь, понимаешь?! Там, на льду! Для меня, для тех, с кем я работаю. Может быть, странная, но жизнь.

- А я тогда для тебя что?! – в упор глядя на нее, холодно процедил Колосов. - У тебя жизнь везде, только не со мной. Тебе же не нужно ничего! Тебе хорошо и так, разве нет?

- Нет! - Ей вдруг захотелось ударить его. Неужели он не видит, не понимает?! Или… не хочет понять? Она заставила себя успокоиться, сделала глубокий надрывный вдох, проглотила слюну. - Если бы мне было хорошо, я бы не искала тебя. Я бы пальцем не пошевелила ради того, чтобы найти тебя, Егор. Но я не готова отказаться ради тебя от всего, что мне дорого. Не потому, что ты значишь для меня меньше, нет. Ты значишь для меня… - она качнула головой. - Это ненужный разговор.

- Почему же? По-моему, очень нужный.

- Потому что нам не по двадцать лет, когда можно было ломать друг друга.

- Я не собираюсь ломать тебя.

- А что ты сейчас делаешь? - Лина приблизилась к Егору и посмотрела на него снизу вверх. - Что, Егор? Мы могли спокойно все обсудить, а ты просто нашел, за что зацепиться.

Он смотрел ей в глаза и понимал, что она права. Он сорвался на ровном месте, вышел из себя. Он ждал подвоха. Постоянно ждал. Просто не мог поверить в то, что на этот раз у них все получится, что он и Лина… что это все-таки возможно. Подсознательно он искал доказательства обратному. Куда проще было в очередной раз закончить все некрасивым расставанием с криками и взаимными обвинениями, чем оставить прошлое в прошлом. Подсознательно он ждал, что Лина взбесится, наговорит ему гадостей и уйдет, хлопнув дверью, оставив ему на память те немногочисленные шмотки, что она успела перетащить в его квартиру. Тогда бы у него снова появился повод ненавидеть ее. Ведь в прошлый раз так оно и было. Теперь он бы не ждал ее по вечерам, прислушиваясь к шорохам за дверью, теперь он бы без сожаления избавился от ее вещей, теперь…

- Хочешь поговорить? Давай. Только нормально поговорим, Егор. Да, я во многом виновата перед тобой. Прости. Прости меня. - Она взяла его крупную широкую ладонь и крепко, не по-женски сжала. - Это последний раз, когда я прошу у тебя прощения за прошлое. Потому что нельзя так. Прошлое… оно убивает, травит. Ты же сам чувствуешь.

- И ты прости меня, Лин. - Он обнял ее и вздохнул. - Ты права. Давай начнем все заново.

- Заново не получится. - Она уперлась лбом в его грудь и с сожалением улыбнулась. - Давай просто… не знаю…

- Давай поженимся, - внезапно сказал Егор, и слова эти слетели с его губ совершенно просто.

Лина задрала голову, пытаясь понять, не шутит ли он. Голубые глаза ее распахнулись, губы приоткрылись. Егор смотрел на нее пристально, и в его лице не было ни намека на то, что он сказал что-то необдуманное, несерьезное. Он ждал, и каждая секунда промедления неизбежно все дальше отшвыривала их друг от друга. Лина осознала, что ответить она должна здесь и сейчас, не думая ни о будущем, ни о прошлом. Голова у нее вдруг стала тяжелой, комната завертелась вокруг, предметы потеряли четкость. И только взгляд Егора, пристальный, почти суровый, крепко держал уплывающее сознание.

- Давай. - Ей показалось, что она отвечает громко, четко, но с губ слетел лишь шепот.

Она вдохнула, руки Егора крепко держали ее, а губы его потихоньку растягивались в улыбке. Взгляд теплел, в уголках глаз появились лучики морщинок, как ни странно, делающих его похожим на мальчишку. Элина смотрела на него, и чувствовала, как на сердце у нее становится радостно и легко, так легко, как не было уже много лет.

***

Лиза стянула джинсы и небрежно бросила их на компьютерное кресло. Следом полетели водолазка и лифчик. У нее получалось разводить кавардак даже там, где это казалось невозможным. Лифчик висел на самом краю стула, готовый в любой момент свалиться на пол, и Макс мог видеть маленький розовый бантик между чашечками. Она, вроде бы, вела себя так же, как и всегда, но он чувствовал, что Лиза напряжена. В таком состоянии она пребывала с того самого момента, как они встретили Вику, и поделать с этим он ничего не мог. Ни беззаботная болтовня, которой он пытался ее отвлечь, ни совместный поход за продуктами не подействовали. Лиза, вроде бы, улыбалась, смеялась, но он интуитивно ощущал, что ее что-то гложет. Прежде он и не обратил бы на это внимание, а сейчас…