несколько робея, вошли. Внутри, сразу бросились в глаза портреты «отцов-основателях» на ультрамариновых стенах, так скажем — подписанные их же стихами. Под контурами лица Есенина, например, были выведены строки:

'Срежет мудрый садовник-осень

Головы моей желтый лист'.

«Хм… Гкхм… Никто тебе ничего не „срежет“, — невольно подумалось, — через два года, сам с великого бодуна повесишься…».

Интересно, какое время года на дворе будет? Нет, не помню…

Левее было зеркало и изображение нагих женщин с глазом посередине живота и строчками:

'Посмотрите: у женщин третий

Вылупляется глаз из пупа'.

— Это тоже Есенин написал? — широко раскрыла глаза Лиза, которая как и её уважаемая мама, конкретно запала на творчество этого поэта, — к чему это? Какая пошлость…

По её виду можно написать картину маслом: вот именно так крушатся кумиры и разбиваются идолы!

— Если честно, не знаю… Я не настолько знаток его творчества.

Мишка, несколько озадаченно поскрёб всей пятернёй затылок:

Рисунок 95. Здание кафе 'Стойло Пегаса не сохранилось, но скорее всего это было бывшее кафе клоуна Бома в доме Гурьева, на углу Тверской с Малым Гнездниковским переулком.

— Да, блин… Одним словом — «пролетарское искусство».

Решительно возражаю:

— Во-первых: Сергей Есенин из самых настоящих кондово-лапотных крестьян — к пролетариату имеющих, самое апосредственное отношение… А во-вторых: дворянское искусство — было чем-то лучше? Тебе, Миша, Баркова прочитать?

— Ивана Семёновича? — смеётся, — … Нет, не надо.

— «Плюйся, ветер, охапками листьев…». Мдааа… Что-то «не зашло» сегодня! Может позже — на сытый желудок? Пойдёмте, что ли, столик поищем — мы же сегодня не стихи сюда читать пришли, а отмечать-праздновать.

Напротив двери была «эстрада» — играл небольшой румынский оркестр, если я ничего не напутал с национальной идентификацией — по вышиванкам музыкантов… Хотя, возможно — просто цыгане или какие другие неруси. В двоящемся в больших зеркалах свете, громоздились чуть ли друг на друге, столики. Публика по виду собралась разная — от фанатичных почитателей талантов поэтов-имажинистов, до барыг-нэпманов — вечером приведших сюда женщин, чтоб тряхнув перед ними мошной — ночером увести их куда-нибудь на койку и там трахнуть. Какие-то сомнительные девицы с подкрашенными дешевой помадой губами и, «товарищи» полувоенного и «получекистского» образца. Впрочем, попадались и откровенно криминальные элементы — насколько можно судить по их отмороженным рожам.

С помощью официантки нашли только что освободившийся столик прямо на проходе, недалеко от эстрады. Слева, рядом с нами стоял большой длинный стол — служащий своего рода барьером, за ним — два сдвинутых углом дивана. Это, как я понял — «ложа» поэтов-имажинистов. Здесь же и, они сами — все четверо… «Отцы-основатели», блин! Одного из них я узнал влёт — это был поэт Сергей Есенин.

Слышу ругаются:

— … Я открывал «Ассоциацию» не для этих жуликов!

Тут же шепчу своим:

— Смотрите, ребята — Есенин!

— Где?

— Вот там — в левом углу, — повышаю голос, — да не пяльтесь вы на него так! Как будто с Урала, только что приехали. «Есенин, как Есенин» — узоров у него нет и, цветы на нём не растут…

А признаться, самому было очень интересно на него посмотреть!

— Да, как на него не пялится? — шепчет Миша, — ты посмотри, какие штиблеты!

— Дурак, — защищает Лиза, — это у него такой поэтический образ!

— Сама дура, как и твой Есенин! Смотри, какой у него пошлый белый шарф и цилиндр — вообще не идёт к его женским кудряшкам.

— Брэйк, — командую строго, — ну-ка оба по углам разбежались!

Вскоре подошла официантка с меню и записной книжкой.

— Что гражданам будет угодно?

— Заказывайте сами, — говорю своим, — мне всё равно. Только без крепких горячительных напитков.

— «Гражданам», угодно конкретно у вас гульнуть, — Мишка с Лизкой уткнулись в перечень блюд, — бутылочку вот этого лёгкого белого вина и…

— Мне минералки. «Боржом» в вашем заведении имеется, уважаемая?

— Ну, а как же? Имеется…

Меж тем, срач в углу с «основателями», разгорается ни на шутку.

— … Толя, — говорит Есенин Длинному, — из-за тебя все говорят, что имажинизмом заправляю не я — а твоя теща, которая тянет из «Стойла» деньги!

— Деньги из кафе тянут твои бесчисленные друзья, которых ты кормишь из его кассы!

Дальше, «Длинный» по списку начал перечислять — кто, сколько и на сколько, здесь колбасы съел или «чаю» выпил за есенинский счёт.

Всегда любил произносить тосты — тем более, если «по случаю»:

— Ну… За нашу удачу!

Со звоном «чокнулись» рюмками и выпили по первой. Кстати «боржом» — хотя и оказался тёплым, но довольно приятно пьётся. Вкус, вообще не такой, каким я помню — он был в «моё» время. Закусываем в полном молчании…

Прислушавшись к спору «отцов-основателей», Лиза спросила:

— О чём это они?

Пожимаю плечами:

— Думаю, как и все смертные — о деньгах…

Она брезгливо наморщила носик:

— Поэты о деньгах? Фи, как пошло! Прямо, мещанство какое…

Прожевав и проглотив котлету «по-киевски», рассудительно отвечаю:

— Видишь ли, моя слишком юная леди, в отличии от той фанерной лошади над входом — поэтам надобно что-то кушать-пить. Причём, вовсе не овёс с водичкой — с них они только «ржать» будут, а не…

— Иии-го-го! — вполне реалистично воспроизвёл конскую «мову» Мишка.

Строго посмотрев на него:

— Так… Этому столику больше не наливать!

Наморщив лоб и полузакрыв глаза, вспомнил кое-что из «реальной» истории:

— Финансовые дела поэты вести совершенно не умеют, поэтому судя по всему — этому кафе вскоре грозит банкротство. Думаю… Уверен, что не позже, как следующей весной — это заведение уйдёт «с молотка» за долги.

Лиза, сожалеюще обвела взглядом помещение:

— Вот, как⁈ А жаль — здесь довольно мило…

— А ты купи это кафе, — подколол Миша, — ты же у нас теперь богатая.

— Я обещала Саньке да Ваньке, что эти деньги пойдут на планер…

Тут у меня в голове «ЩЁЛК!!!»:

«Холява, холява! Взять, взять!».

Мишка натолкнул меня на одну очень интересную, главное — многообещающую идею. Окидываю помещение уже другим — уверенным хозяйским взором:

«Да здесь можно такое-этакое „супер-пуперское“ отгрохать!».

Опыт строительства и переоборудования подобных предприятий общепита, у меня имеется довольно внушительный и, даже кое-какие уже готовые проекты на компакт-дисках должны остаться. Ну, а если