— Ты чего? — Романова не понимала, что происходит. Сегодня Громов казался отстраненным и холодным, как глыба льда, и это ее пугало.

— Ничего.

Он замолчал на несколько мгновений, растворяясь в ее любящем взгляде. Она являлась для него всем, самым ценным сокровищем на свете, за нее он готов был сражаться до конца, всеми возможными способами. Пусть ему придется проститься с погонами навсегда или даже отсидеть немалый срок, но зато он будет знать, что с Ирой все хорошо, что она жива и здорова. — Я просто люблю тебя, очень, — прошептал Тимур и крепко прижал ее к себе, зарываясь носом в пушистых волосах.

Еще чуть-чуть, всего пару секунд. Впитать ее в себя по максимуму, пустить по венам неповторимый запах. Как бы он хотел забыть обо всем и остаться с ней, но стрелка часов неумолимо приближалось к цифре девять. Внутренний мандраж нарастал с каждым вздохом. Громов понимал, что надо идти, но медлил, боясь не вернуться. Невольно сжав руки сильнее, услышал хриплый возглас:

— Раздавишь…

— Извини, — опомнился он и разжал объятия.

— Тимур, что с тобой происходит?

— Ничего.

— Ну я же чувствую.

— Ириш, мне надо уйти, а ты жди меня здесь.

— Хорошо.

— Никуда не выходи и закрой дверь на ключ.

— Но…

— Просто сделай, как я говорю, — Тим несильно встряхнул ее за плечи. Волнение достигло крайней точки.

— Сделаю.

— Прости, — прошептал он, прикоснувшись к ее лбу губами, и покинул комнату.

Ирина растерянно осталась ждать. Закрыв дверь на ключ по просьбе Громова, она вернулась к окну и, ощутив, как неприятный холодок пробежал по позвоночнику, зябко поежилась. Ира хотела понять, что случилось, почему вдруг Тимур так изменился, но что-то очень важное все время ускользало от нее.

Москва. Главное следственное управление

Закрыв дверь на ключ, Зимина направилась к выходу, звонко цокая каблуками по кафельному полу. В здании уже почти никого не осталось, лишь в кабинете начальника КМУ все еще горел свет. Злобно зыркнув на табличку «Байдин Г.А.», Елена спустилась на первый этаж и вышла на улицу.

Вечерняя прохлада окутала город, легкий летний ветерок приятно ласкал кожу. Именно в такую погоду хотелось выбраться из душной квартиры, прогуляться по парку и насладиться свежим воздухом.

Но у Лены на сегодня были совершенно другие планы. Сев на переднее сидение своего автомобиля, она достала из портфеля телефон, набрала номер подруги.

— Да, Лен, привет.

— Ну что, вас можно поздравить?

— Я же только ИО… Может, еще кого пришлют. Так что пока рано, — устало выдохнув, сказала Измайлова.

— Не пришлют, я уже видела приказ о твоем назначении, — твердо заверила ее Зимина и улыбнулась. Она была искренне рада, что на должность начальника ОВД назначили именно ее, и не только потому, что они являлись подругами. На самом деле лучшей кандидатуры на это место не нашлось бы.

— Да ладно! — удивленно воскликнула Измайлова. — Ты серьезно?

— Более чем.

— Даже не верится…

— Я подумала, может, посидим сегодня? — будто между прочим, поинтересовалась Елена. Встреча с подругой ей была просто необходима — копить переживания в себе становилось невыносимо, и лишь разговор по душам за бутылочкой хорошего вина мог хоть как-то исправить ситуацию.

— Нет, Лен, сегодня никак не могу, — виновато произнесла та. — Работы навалом.

— А ты еще в отделе, что ль?

— Угу.

— Ну ладно, тогда в другой раз.

— Давай, спасибо, что позвонила.

— Пока, — Зимина сбросила вызов и убрала телефон обратно в портфель. Оставался последний вариант, пусть немного странный, но единственный.

Московская область. БО «Васильки»

По дороге к кабинету управляющего Громов невольно вспомнил, как тот лупил Ирину кнутом, ужасное зрелище навсегда въелось в память — уже только за это Бушин заслуживал смерти.

Следующий кадр — рассказ Васи о том, как Адольф насиловал Иру. Тим не присутствовал, но все так отчетливо представил себе, что вряд ли сможет когда-то забыть те раздирающие душу эмоции.

Еще один неприятный эпизод — поцелуй. Перед глазами всплыла картинка, как Бушин жадно скользил по спине Ирины ладонью, сминая ее губы своими губами.

С силой сжав кулаки, Громов поборол в себе мощный порыв злости, стремительно разгоравшийся внутри, — сейчас ему нужна была трезвая голова. Одна ошибка могла привести к плачевным последствиям.

Остановившись около двери, Тимур громко постучал и, получив разрешение, вошел в помещение.

— А-а-а, Громов, — насмешливо протянул Гитлер и, посмотрев на часы, добавил: — Ты вовремя!

Он поставил стакан на столик и поднялся с кресла.

Тим лишь кивнул в знак приветствия.

— Все сделал? — хитро прищурившись, поинтересовался управляющий.

— Да, — коротко ответил Громов, не выказывая абсолютно никаких эмоций. От Бушина исходила опасность, но он старался дышать глубоко и ровно.

— А судья где?

Адольф весь день был сам не свой: волновался, словно мальчишка, представляя, как сожмет Иру в объятиях, дотронется до нежной кожи. Он отлично помнил ее обнаженное тело и те незабываемые ощущения, которые оно дарило, и готов был многое отдать, чтобы испытать на себе страсть Ирины. Бутылка хорошего вина и волшебный порошок ждали своего часа в спальне — с их помощью он точно заставит эту недотрогу изнывать от желания и умолять о пощаде. Гитлер очень готовился к встрече с ней и тщательно подбирал нужные ему масла и игрушки. Так что ночь обещала быть незабываемой…

— Сейчас придет, — уверенно соврал Тимур, чтобы выиграть время и точно рассчитать первый удар. Внешне он был абсолютно спокоен и собран, но внутри у него бурлил настоящий вулкан негативных эмоций.

— Такую не грех и подождать, правда?

Бушин не смог отказать себе в удовольствии поиграть на его нервах. В момент сильной злости он хотел приковать Громова к стене, а Иру изнасиловать на его глазах. Приятные мурашки пробегали по коже, когда он представлял, в какую тряпку превратился бы этот крепкий с виду мужчина. Но сейчас Тим был слишком важной фигурой — без него не удастся запустить новый проект, поэтому, взвесив все за и против, управляющий с сожалением отказался от этой затеи.

— Что вы имеете в виду?

— Да брось, ты же успел ее оприходовать.

Громов сильно напрягся. Мышцы вмиг стали каменными, а легкие сковал мощный спазм, мешающий сделать вдох. Изо всех сил старался держать лицо, но играющие желваки выдавали его волнение с потрохами. В голове тут же заработал механизм: где он мог проколоться? Засветился на камере, о которой не знал, или все-таки Карина донесла?