об окончательном статусе. В рамках этого соглашения, которое было приостановлено Нетаньяху в одностороннем порядке из-за противодействия его религиозно-националистических партнеров, Израиль должен был передать под контроль палестинцев еще 13% территории Западного берега и открыть маршрут "безопасного прохода" для передвижения между сектором Газа и Западным берегом. Барак был обеспокоен тем, что дальнейший вывод войск приведет к тому, что еврейские поселения на Западном берегу окажутся изолированными на территории, контролируемой палестинцами, и будут подвержены террористическим атакам, которые дестабилизируют его правительство. Он попытался убедить Арафата в том, что передача всех земель одним махом будет отвечать интересам обеих сторон. Однако Арафат придерживался мнения, что прежде чем переходить к заключительному этапу переговоров, необходимо выполнить все невыполненные обязательства по соглашению в Уай-Ривер.

Барак с неохотой уступил некоторые позиции. Соглашение, положившее конец десятимесячному тупику, было подписано Бараком и Арафатом в ходе блестящей церемонии на египетском курорте Шарм-эль-Шейх 4 сентября 1999 г. в присутствии президента Мубарака, короля Абдаллы II и американского госсекретаря Мадлен Олбрайт. Новое соглашение, получившее название "Уай II", давало отсрочку до 20 января 2000 г. на проведение согласованной в Уае передислокации войск на Западный берег и устанавливало совершенно новый график переговоров об окончательном статусе. Израиль и Палестинская автономия согласились приложить "решительные усилия" для достижения "рамочного соглашения" по вопросам окончательного статуса к февралю, а полноценного мирного договора - к сентябрю 2000 года.

Как и все предыдущие израильско-палестинские соглашения, Wye II отражает сложившееся соотношение сил между двумя сторонами. Израиль в полной мере использовал свою сильную позицию на переговорах, сначала при заключении последовательных соглашений, а затем при их модификации после достижения. Нетаньяху не понравились соглашения Осло, и он переделал их по своему усмотрению, результатом чего стал Меморандум Уай-Ривер. У Барака были сомнения по поводу этого меморандума, поэтому он тоже переделал его, и в результате получился "Уай II".

В ходе переговоров, приведших к Wye II, Барак оказывал сильное давление на палестинцев. Его метод можно охарактеризовать как "мир на основе ультиматума" в противовес прогрессу на основе уступчивости. Этот метод был успешным в краткосрочной перспективе. Он позволил ему задать темп и условия переговоров об окончательном статусе. Именно Барак настоял на том, чтобы разбить переговоры по окончательному статусу на два этапа и установить февраль 2000 года в качестве конечной даты заключения Рамочного соглашения о постоянном статусе (РСПС). Он полагал, что к этому времени будет ясно, возможно ли заключение соглашения об окончательном статусе, а если нет, то можно будет вести переговоры о долгосрочных временных договоренностях. Некоторые палестинцы подозревали, что Барак хотел, чтобы ФАПС создавал иллюзию прогресса и был достаточно расплывчатым, чтобы Израиль мог навязать свою интерпретацию вопросов окончательного статуса. Сам Арафат рассматривал ФАПС не как цель, а как препятствие, которое необходимо преодолеть на пути к окончательному урегулированию.

Израиль и палестинцы начали переговоры об окончательном статусе 12 сентября в приподнятом настроении, несмотря на сложный ряд установленных ими сроков и жесткие стартовые позиции. На этот раунд переговоров были вынесены все наиболее сложные и вызывающие разногласия вопросы. Это и будущее Иерусалима, и статус еврейских поселений на оккупированных палестинских территориях, и право палестинских беженцев на возвращение, и границы палестинского образования. Для Израиля наиболее чувствительным вопросом на переговорах об окончательном статусе был вопрос о будущем Иерусалима. Официальная позиция утверждала исключительный еврейский политический суверенитет над всем Большим Иерусалимом. Эта позиция опиралась на очень широкий национальный консенсус, включавший почти все еврейские партии, и поэтому Барак не хотел проявлять гибкость в этом вопросе. Для палестинцев наиболее чувствительным вопросом было право на возвращение беженцев 1948 года. Резолюция 194 Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1948 г. подтвердила право беженцев на выбор между возвращением в родные места и компенсацией, но Израиль с яростью отверг это положение, отрицая свою ответственность за возникновение проблемы беженцев. Тем не менее беженцы, число которых за прошедший период достигло почти четырех миллионов человек, по-прежнему страстно отстаивали право на возвращение. Многие из них сохранили документы и ключи от своих старых домов. Отказ Израиля от выполнения резолюции 194, разумеется, не умаляет ее юридической силы с точки зрения международного права. Однако Израиль не принял международное право в качестве основы для мирного процесса в Осло, а палестинцы не имели возможности обеспечить его соблюдение.

В глазах израильтян право на возвращение всегда было кодовым словом для уничтожения еврейского государства. Ни один еврейский лидер не признавал права палестинских беженцев на возвращение, и не было ни малейшей вероятности того, что Барак изменит эту позицию. Максимум, на что можно было надеяться, - это на то, что, придерживаясь своих ритуальных позиций, израильское правительство и Палестинская автономия будут искать творческие решения проблемы беженцев в контексте общего урегулирования. Одним из указателей в этом направлении стало соглашение, достигнутое в 1995 году, незадолго до убийства Рабина, между Йосси Бейлиным и Махмудом Аббасом (Абу Мазеном), заместителем Арафата. Основным положением плана Бейлина и Абу Мазена было создание демилитаризованного палестинского государства со столицей в Абу-Дисе, расположенном за пределами городской черты Иерусалима. План предусматривал аннексию Израилем около 10% территории Западного берега, где проживает основная масса поселенцев, а остальным предоставлялся выбор между компенсацией и сохранением палестинского суверенитета. Барак не принял план Бейлина и Абу Мазена, но, по некоторым данным, он готов отказаться от некоторых наиболее изолированных еврейских поселений. Они могли бы послужить жильем для переселения некоторых палестинских беженцев. Это было бы небольшим началом, но весьма символичным, учитывая, что некоторые арабские дома, захваченные новорожденным еврейским государством в 1948 г., использовались для размещения выживших после Холокоста и других новых иммигрантов.

Никто не питал иллюзий, что решение этих проблем будет легким. С течением времени трудности не уменьшались, а возрастали. Семидесятилетний и больной Арафат, выполнивший свою часть соглашения в Осло и продолжавший тесно сотрудничать с израильскими спецслужбами и ЦРУ в борьбе с исламскими экстремистами, оказался под растущим давлением необходимости добиться ощутимых результатов для своего разочарованного народа. Барак, однако, продолжал тянуть время. Он упорно боролся за израильские интересы, определяемые внутренним консенсусом, но слабо понимал психологическое состояние палестинской стороны. Его военный склад ума заставлял его концентрироваться на деталях, а не на необходимости завоевать доверие оппонентов и создать атмосферу, способствующую успеху переговоров. Он получал хорошие советы, но не всегда прислушивался к ним: Шабак или Шин-Бет, Служба общей безопасности Израиля, в секретном пятистраничном меморандуме под названием "Палестинцы: Пространство для маневра в отношении окончательного статуса". Согласно лондонскому информационному бюллетеню Foreign Report, получившему копию этого меморандума, его авторы утверждали,