преимущества ни мастерство и боевой опыт римлян, благодаря которым они много раз побеждали, ни их выносливость и терпение в трудах, закаленные во многих битвах, ибо то же самое имелось и у врагов, с тех пор как главнокомандующим у них побывал Марций, не самый безвестный полководец среди римлян. Так вот, обе стороны выдерживали натиск, не уступая позиции, на которые встали с самого начала. 3. Затем понемногу вольски начали отходить с соблюдением порядка и строя, давая отпор римлянам. Но это была военная хитрость, чтобы разорвать ряды римлян и самим оказаться на более высоком месте.

LXXXV. Римляне же, подумав, что вольски обращаются в бегство, стали преследовать отходящих шагом врагов, сами также двигаясь организованно, но когда увидели, что те начали отступать к лагерю бегом, то и сами погнались поспешно и беспорядочно. И даже последние, охраняющие тыл, центурии принялись снимать доспехи с трупов, как будто уже победили врагов, и приступили к разграблению округи. 2. Заметив это, те вольски, кто изобразил притворное бегство, развернулись и встали, когда приблизились к укреплениям лагеря, а те, кто был оставлен в нем, открыли ворота и выбежали все вместе во многих местах. И сражение у них принимает иной оборот, ибо преследователи обратились в бегство, а беглецы стали преследовать. В нем, конечно же, погибают многие доблестные римляне, теснимые вниз по наклонной местности и окруженные более многочисленными врагами. 3. Схожее с этим испытывали и те, кто, принявшись снимать вражеские доспехи и грабить, был лишен возможности отступить организованно и строем, ибо и они, застигнутые противником, были частью убиты, а частью взяты в плен. А те из них и из числа сброшенных с возвышенности, которые спаслись, получив на исходе дня помощь от всадников, все вернулись в лагерь. И, вероятно, от полного разгрома римлян уберегли сильная буря, обрушившаяся с небес, и тьма, какая бывает при густых туманах, что внушило врагам страх перед дальнейшим преследованием, поскольку они не могли далеко видеть. 4. А следующей ночью, подняв войско, консул увел его тихо и в строю, стараясь остаться незамеченным для врагов, и поздним вечером разбил лагерь около города, называемого Лонгула, выбрав холм, пригодный для отражения нападающих. Оставаясь там, он старался лечением вернуть в строй тех, кто страдал от ран, и подбадривал, утешая, воинов, удрученных неожиданным позором поражения.

LXXXVI. Итак, римляне находились в таком вот положении, а вольски, с началом дня узнав, что враги покинули укрепления, подошли и расположились лагерем. Затем, сняв доспехи с трупов врагов, подобрав полумертвых воинов, у которых имелась еще надежда выжить, и похоронив своих павших, они ушли в Анций, ближайший город. Там, распевая победные гимны и принося жертвы во всех святилищах, вольски в следующие дни обратились к удовольствиям и наслаждениям. 2. Конечно, если бы они удовлетворились недавней победой и ничего более предпринимать не стали, то война для них получила бы прекрасное завершение. Ведь римляне не отважились бы снова выйти из лагеря на битву, но охотно ушли бы из вражеской страны, сочтя, что бесславное бегство лучше явной смерти. Теперь же, стремясь к большему, вольски лишились и славы от прежней победы. 3. Ибо, слыша от разведчиков и перебежчиков из вражеского лагеря, что римлян спаслось совсем немного и притом большинство из них ранено, вольски преисполнились глубоким презрением к ним и, тотчас схватив оружие, устремились на неприятеля. А за ними следовала из города большая невооруженная толпа — посмотреть сражение и одновременно ради грабежа и добычи. 4. Но когда, атаковав холм, вольски окружили лагерь и принялись разрушать частокол, первыми вылазку против них совершили римские всадники, сражавшиеся пешими в силу особенностей местности, а затем, вслед за ними, сомкнув ряды центурий, — так называемые триарии. Они являются самыми старшими воинами, которым поручают охранять лагеря, когда остальные выходят на битву, и к ним последним обращаются в случае необходимости, не имея другой помощи, когда гибнет цвет войска. 5. Все же вначале вольски отразили их натиск и в течение длительного времени держались, ожесточенно сражаясь, но затем, находясь в худшем положении в силу характера местности, начали отходить и, наконец, причинив врагам незначительные и не заслуживающие упоминания потери, а сами понеся гораздо большие, отступили на равнину. Разбив там лагерь, в следующие дни они постоянно выстраивали войска и вызывали римлян на бой, но те не выходили против них. 6. А когда вольски это увидели, они, презирая римлян, стали созывать войска из своих городов, готовясь изгнать гарнизон превосходящими силами. И легко бы совершили они великое деяние, захватив консула и римскую армию либо силой, либо даже через сдачу в плен (ведь и местность к тому же не изобиловала продовольствием), но их упредила подошедшая раньше помощь римлянам, которая помешала вольскам довести войну до наилучшего завершения. 7. Ибо другой консул, Цезон Фабий, узнав, в каких тяготах оказалось войско, выставленное против вольсков, хотел, ведя как можно быстрее все свои силы, немедленно напасть на врагов, осаждающих укрепление. Однако, поскольку при жертвоприношении и гадании по птицам[970] благоприятные знамения ему не являлись, напротив, божество противодействовало его походу, то сам он остался на месте, но, выбрав наилучшие манипулы, отослал их коллеге по должности. 8. И они, проделав путь скрытно по горам и в основном ночью, вошли в лагерь, оставшись не замечены врагами. Конечно, с прибытием подкреплений Эмилий воспрянул духом. Враги же, опрометчиво уповая на свою численность и возгордившись, поскольку римляне не выходили на битву, начали подниматься на холм сомкнутым строем. А римляне позволили им спокойно взойти и предоставили много потрудиться над разрушением частокола, но, когда были подняты значки к бою, — нападают на них, разобрав во многих местах укрепления. Одни вступили в рукопашный бой и сражались мечами, а другие поражали противника с укреплений камнями, дротиками и копьями, и ни один метательный снаряд не бил мимо цели, поскольку много воинов столпилось на узком пространстве. 9. В итоге, вольски, потеряв много своих людей, были сброшены с холма и, обратившись в бегство, едва спасаются в собственный лагерь. А римляне, считая себя, наконец-то, в безопасности, немедленно стали предпринимать вылазки на поля врагов, с которых уносили съестное и прочее, чего в лагере не хватало.

LXXXVII. Когда же пришло время выбора магистратов, Эмилий остался в лагере, стыдясь прибыть в город после позорных несчастий, в которых погубил лучшую часть войска. А его коллега по должности, оставив в лагере подчиненных себе командиров, отправился в Рим и, созвав плебс на выборы, не стал предлагать для