любовь, – отчеканил босс. – Одержимость. Зависимость. Безудержное любопытство, сносящее все препятствия. Так от кого же?

Отвечать было не нужно.

– Как думаешь, сколько до партии? – спросил босс.

– Час, максимум. Валаар не будет больше ждать. – С языка само сорвалось: – Хорошо, что не использовал того мальчишку. Был бы идеальный убийца.

– Останешься? – тон стал вкрадчивым и даже угрожающим.

– Не хочу.

– Такое увидишь не каждый день.

– Знаю. Поэтому… есть идейки.

– Какие?

В голосе босса не было надежды. Нейтрино и не нужно было, чтобы на него надеялись. Плевать, он слишком долго наблюдал, и теперь ему просто хотелось поучаствовать. Сыграть свою обычную роль. И не дать потом, мать их, все замять.

– Хорошие.

Босс кивнул и молча поднял глаза к небу за разрушенным окном. Материл свою остальную семейку, или… что похуже? Нейтрино разумно заключил, что больше с ним говорить не хотят. Мысли босса были далеко. Он ждал других гостей. И Нейтрино не оставалось ничего, кроме как ждать с ним.

Он не был трусом. Но что-то подсказывало: по завершении, независимо от результатов, лучше поскорее убраться подальше.

Небесная почта

Белая королева повязала волосы красной лентой и взлетела в черное небо. Она не любила летать – от этого слишком свистело в ушах, но сейчас ей нужно было спешить, чтобы хотя бы остаться на месте. Белая королева внимательно оглядывалась, а ни одна из падающих с неба звезд, таких же белых, не могла задеть ее даже по крылу. Белая королева улыбалась, но улыбку просто пришили к губам. Красную улыбку.

Мешок Белой королевы становился все легче, осталось всего ничего фигур – а на сердце из тонкого космического льда было все тяжелее. Больше всего хотелось упасть – или, наоборот, помчаться так высоко, чтобы о ней забыли. Но чем выше она поднимется, тем меньше у нее шанс быть забытой. Поэтому она все летела и летела.

Белая королева глубоко вдохнула запах моря, и ей стало печально: у моря были те, на кого с трудом поднималась рука. Они сидели не на балконе с вином, как она надеялась, а в больничной палате, у изувеченного тела, окруженного датчиками и оплетенного трубками. Смотрели и ждали, глаза горели тревогой и надеждой. Они шептались о фэнтези-мире, куда любили убегать, потому что больше бежать было некуда. Белая королева взмахнула сияющей косой на костяной рукояти – и они упали возле койки, под тревожный писк датчиков, которые, точно напуганные грызуны, почуяли чужую. Белая королева замерла и над телом, занеся косу еще раз, но увидела то, что и должна была. Черную ладью. Она пропала из ящика полицейского и снова ждала здесь, разливая тяжелые волны злости. «Убирайся. Убирайся, ты не испортишь игру». Белая королева оставила рядом с мертвецами две белые фигуры, вылетела в окно и помчалась над златоглазым континентом назад, к красной крепости. Ветер свистел. Запах моря исчезал.

В сверкающем дворце Белая королева увидела рыжего ученого – тот, присев на корточки у большой лабораторной клетки, шептался со своими мышами: обещал им долгую и счастливую жизнь, перемежая русские слова с английскими. Белая королева приземлилась, подошла, взмахнула косой – и ученый упал. Кровь попала в клетку, разлилась туда большой лужей из перерубленного горла. Мыши стали пить ее. Пешку на окровавленном полу было почти не видно. Белая королева взлетела снова, подумав, что теперь-то ей снова придется стирать платье. Какая же у нее грязная работа.

Следующими на одной из темных грязных улиц Белая королева увидела двоих – и поняла, что Отдел Судьбы предупрежден хоть насчет чего-то. Черноволосая девушка-оперативник и ее наставник-рыцарь уже лежали мертвые, прошитые очередью из краденого автомата. Люди с пустыми глазами и синюшными руками бесновались вокруг: хихикали, блевали и играли на гитаре. Хотелось махнуть косой и на них, но нет, нельзя. Белая королева бросила еще две белые фигурки рядом – и убралась прочь. В небе стало легче. Платье теперь нужно было отстирывать не только от крови, но и от грязи и рвоты.

Белую королеву ждали на Звездной башне, одной из трех Звездных башен, так не похожих на Звездные башни в иных мирах. Башни были из стекла и бетона, а прятались в уютном парке, в гуще благоухающих люпинов – лиловых, розовых и белых. На Средней башне, на верхней площадке, тоже стояли двое: писательница с зеленой лентой в волосах и околдованный астроном. Она держала его за руку. Он говорил ей о головной боли и о том, что даже произнес имя «Румпельштильцхен», но это не помогло: похоже, он все-таки сделал что-то неправильное, отдавая долг отца. «Ты не виноват», – сказала писательница с зеленой лентой. «Ты не виноват», – повторила Белая королева, взмахнула косой, и башня обрушилась, убив двоих. Белые фигуры потерялись в руинах.

Надо было лететь быстрее – Белая королева чувствовала. Но в темном лесу, возле пруда, она все-таки опустилась на траву отдохнуть, потому что ей осталось самое сложное. У пруда она встретила ведьму – та шла к розоватому огромному дому, а короткая кожаная куртка ее оттопыривалась слева, будто пряча что-то большое и недоброе. «Куда ты идешь, ведьма?» – спросила Белая королева, преградив ей дорогу. «Я иду убивать», – ответила ведьма, улыбнулась, и Белая королева, заметив безумие в ее глазах и гниль на лице, подняла косу. Ведьма упала, скатилась в овраг. Она тоже не могла, не должна была остановить игру. Белая королева вложила белую же фигуру в ее прохладную ладонь и взлетела вновь.

Время, время, время – оно сжималось и взрывалось, а белые звезды все падали вокруг. Белая королева не заметила, как в полете ее обогнала черная птичья тень, огромная, как древние крылатые динозавры, и как устремилась в старенькую серую многоэтажку иным путем. Когда Белая королева влетела в окно, было поздно – принцесса с изуродованной головой стояла над кроватью спящей матери с ножом в дрожащей руке, а ворон, стоя за плечом, шептал: «Удар-рь же. Удар-рь!» Но принцесса все плакала, нож не опускался, и тогда ворон просто схватил ее, забросил на спину и ринулся прочь. «Хватит и так, – твердил он. – И так. Ты никому из них не нужна, зато пригодишься нам». Принцесса могла бы спастись, если бы только она крикнула, Белая королева схватила бы косу и кинулась бы в бой. Но принцесса молчала.

Белая королева приземлилась в квартире, оглядела кровать, оглядела спящую мать с лицом, аккуратно вымазанным душистым кремом. Белая королева отвернулась, прошла в другую комнату, увидела стол и подошла, сама