до смены своей досидишь, и тоску разгонишь! Все игры сегодня возглавляю я, так что мне надо спешить! К тому же ворота в сад уже заперты.

– Извините, что из-за меня вы оторвались от дела, – проговорила Дай-юй, – ведь вам пришлось мокнуть под дождем! Идите, пожалуйста, я не буду мешать вам разбогатеть!

Она приказала своим служанкам дать женщинам по нескольку сот монет и налить им вина, чтобы они согрелись.

– Не расходуйтесь на угощение, – сказали ей женщины. Они поклонились Дай-юй, взяли деньги, которые им предложили, и, раскрыв зонты, ушли.

Цзы-цзюань, принявшая у них ласточкины гнезда, переставила лампу, опустила на дверь занавеску и помогла Дай-юй улечься спать.

Лежа на высокой подушке, Дай-юй не могла уснуть, она все время думала о том, что у Бао-чай есть мать и старший брат, и завидовала ей. Потом мысли ее перенеслись к Бао-юю, который всегда ласково относился к ней, и ей стало странно, почему она до сих пор относится к нему с подозрением. Потом снова ее внимание привлек дождь, шумевший в листьях бамбука и бананов, она почувствовала холод, проникавший через шелковый полог, ей стало грустно, и из глаз ее невольно потекли слезы. Лишь когда настало время четвертой стражи, она уснула. Но о том, как прошла эта ночь для Дай-юй, мы рассказывать не будем.

Если вам любопытно узнать, что происходило потом, загляните в следующую главу.

Глава сорок шестая, в которой мы расскажем о том, как безнравственный человек хотел совершить безнравственный поступок и как Юань-ян поклялась вовек не выходить замуж

В прошлой главе мы говорили о том, что Дай-юй не спала почти всю ночь и уснула лишь во время четвертой стражи. Больше мы о ней пока рассказывать не будем.

Сейчас речь пойдет о Фын-цзе, которую позвала к себе госпожа Син. Фын-цзе, не догадываясь, по какому делу ее зовут, торопливо оделась, приказала подать коляску и отправилась к свекрови.

При появлении Фын-цзе госпожа Син выслала из комнаты всех служанок и осторожно сказала:

– У меня есть одно довольно затруднительное дело, и я, не зная, что предпринять, решила посоветоваться с тобой. Моему мужу приглянулась Юань-ян, и он решил сделать ее своей наложницей. Вот он и велел мне поговорить со старой госпожой и добиться ее согласия. В том, что он хочет взять себе наложницу, нет ничего особенного, но только я боюсь, что старая госпожа не отдаст Юань-ян. Как бы это устроить?

– По-моему, вам лучше не навлекать на себя неприятности, – возразила Фын-цзе. – Ведь старая госпожа даже аппетит теряет, если возле нее нет Юань-ян! Как же она согласится отдать ее? Я слышала, как старая госпожа не раз говорила: «Цзя Шэ уже в летах, зачем ему еще наложницы? Если он возьмет себе девушку, то, кроме страданий, ничего ей не доставит да сам еще распустится, перестанет заботиться о своем здоровье, забросит служебные дела и будет лишь пьянствовать с наложницей!» Вы понимаете, госпожа, что затевает старший господин Цзя Шэ? Подумайте, разве можно успеть спрятаться от тигра, если пощекотать его травинкой в носу? Можете сердиться на меня, госпожа, но к старой госпоже я с такой просьбой пойти не посмею. Из этого ничего не получится, и я зря навлеку на себя неприятности. Ваш муж в преклонном возрасте, и рассудок у него не тот, что был раньше. Я бы советовала вам, госпожа, уговорить его отказаться от своего намерения. Ведь он не чета молодым, для которых в подобных делах никаких препятствий не существует. У него много братьев, племянников, сыновей, внуков, и если он займется такими глупостями, как он будет смотреть всем в глаза?

– В других семьях мужчины имеют по нескольку наложниц, а почему нам нельзя? – холодно усмехнувшись, спросила госпожа Син. – Я убеждена, что ни на какие уговоры он не сдастся. И вместе с тем я не уверена, что старая госпожа откажется отдать любимую служанку в наложницы своему старшему сыну, занимающему по наследству должность отца? Я позвала тебя просто для того, чтобы посоветоваться, но ты сразу же нашла тысячу причин, по которым выходит, что этого делать не следует. Разве я буду насильно посылать тебя разговаривать со старой госпожой? Я сама с ней поговорю. Думаешь, я ее не уговорю? Разве ты не знаешь нрав Цзя Шэ? Если я ничего не добьюсь, он прежде всего будет скандалить со мной!

Фын-цзе давно знала, что госпожа Син не блещет умом, боится Цзя Шэ, всегда старается льстить ему, чтобы не лишиться его расположения, и, кроме того, жадна на деньги, которых стремится скопить как можно больше. В доме всеми крупными и мелкими делами обычно ведал Цзя Шэ, но как только в руки госпожи Син попадали деньги, она оставляла себе большую часть из них, ссылаясь на то, что необходимо экономить на всем, чтобы покрыть хоть как-нибудь безумные траты, которые делал Цзя Шэ. Она не доверяла никому из своих детей и слуг. Выслушав госпожу Син, Фын-цзе поняла, что уговаривать ее бесполезно.

– Вы правы, – поспешно согласилась Фын-цзе. – Разве у меня есть жизненный опыт? Что я понимаю в делах? Если б Юань-ян была не служанкой, а даже жемчужиной, кому ее отдали бы родители, как не господину Цзя Шэ? И можно ли верить тому, что говорят за глаза?.. Какая я все же дура! Взять, к примеру, моего мужа! Когда он провинится, вы готовы его убить, но стоит ему прийти к вам поклониться, как вы все забываете и ничего для него не жалеете. Точно так же старая госпожа относится и к господину Цзя Шэ. Скажу вам по секрету: старая госпожа сейчас в хорошем настроении, и если вы хотите поговорить с ней о Юань-ян, делайте это немедленно! Я пойду к старой госпоже, постараюсь ее развеселить, а когда вы придете, я уйду и уведу с собой всех, кто будет находиться в комнате, чтобы вы могли с глазу на глаз поговорить с госпожой. Если даже она не согласится отдать Юань-ян, никто и знать не будет.

– A у меня было намерение не говорить сразу со старой госпожой, – заметила госпожа Син. – Ведь если старая госпожа откажет – все погибло! Поэтому я хочу прежде всего побеседовать с самой Юань-ян, – она хоть и застенчива, но, надеюсь, не станет упорствовать – и все уладится. Только после этого я скажу обо всем старой госпоже. Пусть тогда старая госпожа возражает – все равно против желания Юань-ян она не пойдет. Ведь существует пословица: «Того,