— О том, что Джонни тайком входил в твою комнату каждую ночь на неделе, когда был здесь? Голый, — выпалил он в ответ, не сбиваясь с ритма. — Этот разговор? Конечно. Ты хочешь поговорить здесь или внизу, на кухне, с его матерью?

Я быстро захлопнула рот.

— Да, я так и думал, — ответил он сам себе, понимающе ухмыльнувшись мне.

— Даррен приезжает на выходные, чтобы помочь Делли, пока Джон уехал на матч, — сказал тогда Олли. — Надеюсь, он привезет Алекса.

— Я надеюсь, что Алекс не приведет Даррена, — возразил Тадхг с дьявольской ухмылкой.

— Будьте милы, — усмехнулась я. — У него, наверное, будет полная машина подарков для вас, ребята.

— И это правильно, — согласился Тадхг. — Он должен нам их за пять лет.

— Верно, — торжественно согласился Олли.

— Вы двое ужасны, — рассмеялась я.

— Как ты думаешь, он сегодня нервничает? — Затем спросил Тадхг. — Джонни?

— Нет, — ответил за меня Олли. — Он Джонни. Он ничего не боится — и с ним его отец. — Он улыбнулся. — Джон.

— Боже, избавься от этого увлечения Джоном, ладно? — пробормотал Тадхг. — Ты как сталкер.

— Как ты и Делли? — Возразил Олли. — Ты любишь ее.

— Да, люблю, — парировал Тадхг, не моргая. — Сильно.

— Да, я тоже, — счастливо вздохнул Олли. — Она лучшая.

— Эта еда, — задумчиво добавил Тадхг. — Так много еды.

— Шэннон толстеет, — бросил Олли. — Ей тоже нравится еда Делли.

— У меня восьмой размер, ты, бандит, — выдавила я оскорбленно. — Я вешу 7 с половиной стоунов. Я не толстая.

— Ты не называешь девушек толстыми, старина, — простонал Тадхг. — Помнишь, что сказал нам Джоуи? Они всегда тощие — даже когда это киты.

— О, да, — смущенно ответил Олли. — Но она заняла весь этот камень, помнишь? Делли плакала, потому что была так счастлива? Помнишь? Врачи сказали, что у нее остались кости и кожа, и ей нужно было вывести камни, иначе ей станет хуже.

— Кожа да кости, — поправил Тадхг с болезненным вздохом. — И не беспокойся об этом, Шэн. Ты все тот же повеса.

— Я никогда не была распутницей, — фыркнула я, чувствуя себя неловко. — Прекрати говорить об этом.

— Мы все толстеем, — с улыбкой сказал Олли. — Дело не только в тебе, Шэн. — Он улыбнулся и похлопал себя по своему тощему животу, который медленно наполнялся. — Видишь?

— Говори за себя, — парировал Тадхг, выглядя немного более коренастым, чем его обычное худощавое телосложение. — Я набираю мускулы.

Затем трижды просигналил автомобильный гудок, сигнализируя Бидди о моем повороте, и я спрыгнула с кровати. — О, ребята, извините, но мне нужно идти, — сказала я братьям, выбегая из своей комнаты и устремляясь к лестнице, моя улыбка ширилась с каждым шагом, который я делала.

— Наслаждайся, Шэннон, любимая, — рассмеялась миссис Кавана, когда я ворвалась к ней на кухню, как летучая мышь из ада, едва увернувшись от Шона, который был одет шеф-поваром и играл со своей игрушечной кухней.

— Спасибо, Эдель. Пока, Шон, — крикнула я в ответ, прежде чем выбежать на улицу и распахнуть заднюю дверцу серебристого Ford Focus Гибси.

— Где пожар? — Гибси хихикнул, а затем громко хрюкнул, когда Клэр с пассажирского сиденья ударила его в живот.

— Фильтруй, Джерард, — прошипела она. — Давай!

— Вот дерьмо, — пробормотал он. — Я даже не думал…

— Все в порядке, все в порядке, — ответила я, поспешив закрыть дверь и пристегнуть ремень безопасности. — Теперь мы можем ехать? Это его первый выход в стартовом составе за главную команду, и я не хочу по нему скучать.

Когда я зашла в бар "Бидди", меня встретило море знакомых лиц и ирландских футболок. На огромном телеэкране, прикрепленном к стене, уже показывали матч. Зелено-белые майки заполнили экран. Это было все, что я могла видеть. Фиджи против Ирландии. Боже, это было серьезно. Это было важно. Я знала, что мистер Кавана стоит в толпе где-то на этом стадионе на другом конце света, болея за своего сына, ожидая, когда мы привезем его домой, к нам, и эта мысль заставила меня улыбнуться.

Когда я оглядела людей в комнате, членов семьи Джонни, я увидела, как сильно его любили. Эти люди подбадривали его. Следуя за Гибси и Клэр, я последовала за ними к их обычному столику, где меня приветствовали Фели, Хьюи, Кэти, Лиззи и остальные его товарищи по команде из Томмена, за исключением Кормака и Ронана.

Беспокойство терзало меня изнутри, когда я застенчиво поздоровалась с его друзьями и устроилась на стуле за столом, беспокойно дрыгая коленями. Порывшись в кармане джинсовых шорт, я достал банкноту в пятьдесят евро, которую дала мне миссис Кавана, и сделал заказ на бутылку кока-колы у Гибси, который направлялся к бару.

Завернувшись в нестиранную майку Джонни, я покорно игнорировала направленные на меня взгляды и приглушенный шепот — отчасти потому, что я была "дочерью того человека, который убил себя и свою жену", но главным образом потому, что я была "куклой молодого Кавана" — и сосредоточилась на экране телевизора.

Когда две команды выбежали из туннеля на поле, толпа в баре сошла с ума.

Это было нереально.

Он был там.

На экране телевизора.

Номер 13.

Мое сердце билось так сильно, что мне пришлось прижать руку к груди, чтобы не упасть. Клэр протянула руку и сжала мою в знак поддержки. — Просто дыши, — подбадривала она, понимающе улыбаясь мне, и я была благодарна за физический контакт. Мне нужно было за что-то ухватиться в этот момент.

— Залезай туда, кэп, гребаная легенда! — Гибси одобрительно закричал, ставя на стол три бутылки кока-колы для Лиззи, Клэр и меня, прежде чем опрокинуть половину своей пинты, не отрывая глаз от телевизора. Явно переполненный гордостью, он покачал головой, улыбаясь про себя.

А затем заиграл "Зов Ирландии", выделяясь из окружающего звука, и дрожь пробежала у меня по спине.

О Господи…

Это было оно.

Это было оно!

Камера увеличивала изображение игроков, одного за другим, и когда она остановилась на Джонни, громкость шума в баре зашкаливала по шкале Рихтера. Старики триумфально стучали кулаками по стойке бара, подбадривая героя своего родного города. Мужчина, которого Джонни называл "Толстый Пэдди", буквально танцевал на столе с владельцем бара. Фели обхватил голову руками и с благоговением уставился на экран. Хьюи выплакал глаза, хлопая в ладоши своему другу. Остальные его товарищи по команде были в бешенстве. Это было безумие…

— Однажды я собираюсь побывать там, — заявил Джонни, кивнув головой в сторону телевизора. — В один прекрасный день это буду я, Шэннон.

— Я знаю, — ответила я, веря каждому слову. Прикусив губу, я повернулась к нему лицом и сказала: — Не забывай обо мне, когда станешь