Он повис на руках, потом спрыгнул, дважды перекатился. Заросшая кустами земля уходила вниз, и, возможно, только это спасло Майку зрение, а может, и жизнь. Генри Бауэрс вновь подошел к забору и зашвырнул через него «М-80». Фейерверк разорвался с жутким грохотом и выжег участок травы.

Майк, у которого звенело в ушах, перекувырнулся и не без труда поднялся на ноги. Теперь он стоял в высокой траве, на краю Пустоши. Он протер рукой правую щеку, и ладонь окрасилась кровью. Кровь Майка не испугала; он знал, что из такой передряги без единой царапины ему не выбраться.

Генри метнул «бомбу с вишнями», но Майк вовремя заметил опасность и отскочил в сторону.

— Хватаем его! — проревел Генри и полез на забор.

— Черт, Генри, я не знаю… — Для Питера Гордона все зашло слишком далеко, сложившаяся ситуация определенно ему не нравилась. Уж до крови-то дело никак дойти не могло — во всяком случае, по части его команды — с учетом того, как все складывалось в их пользу.

— А надо бы знать. — Генри посмотрел на Питера, зависнув на середине забора, напоминая раздувшегося ядовитого паука в человеческом образе. Его злобные глаза не отрывались от Питера. Кровь стекала по лицу. Майк ударом ноги сломал Генри нос, но тот пока этого не осознавал. — Тебе лучше знать, а не то я разберусь с тобой, гребаный ублюдок.

Другие тоже полезли на забор, Питер и Виктор с явной неохотой, Рыгало и Лось — энергично, как и всегда.

Майк не стал их дожидаться, повернулся и бросился в кусты.

— Я тебя найду, ниггер! — проорал вслед Генри. — Я тебя найду!

8

Неудачники добрались до края гравийного карьера, который теперь превратился в гигантскую, заросшую сорняками оспину на теле земли. Последний автомобиль с гравием уехал отсюда три года назад. Они все сгрудились вокруг Стэна, опасливо глядя на коробку с петардами, и тут прогремел первый взрыв. Эдди подпрыгнул — он все еще размышлял о пираньях, которых вроде бы видел в реке (он не знал, как выглядят настоящие пираньи, но склонялся к тому, что не похожи они на зубастых золотых рыбок-переростков).

— Не беспокойтесь, Эдди-сан. — Ричи заговорил Голосом китайского кули. — Всего лись длугие мальсики взлывают фейелвелки.

— Вы-ыходит х-хреново, Ри-и-ичи, — осадил его Билл. Все рассмеялись.

— Я буду стараться, Большой Билл. Чувствую, что ты одаришь меня своей любовью, если все-таки станет получаться. — И начал посылать ему воздушные поцелуи. Билл наставил на него палец-пистолет. Бен и Эдди, стоявшие бок о бок, улыбались.

— «Я так молод, а ты так стара, — вдруг запел Стэн Урис, на удивление точно имитируя Пола Анку,[259]— так, дорогая моя…»

— Он могет пе-е-еть! — заверещал Ричи Голосом Пиканинни. — Падумать только, этот малчык могет петь! — И тут же продолжил Голосом диктора кинохроники: — Хочу, чтобы ты немедленно здесь расписался, парень, где отмечено пунктиром. — Ричи обнял Стэна за плечи и ослепительно улыбнулся. — Мы отрастим тебе волосы, парень. Мы дадим тебе гитару. Мы…

Билл дважды ткнул Ричи в плечо, быстро и легонько. Им всем не терпелось поджечь петарды.

— Вскрывай коробку, Стэн, — выразила общее желание Беверли. — Спички у меня есть.

Они вновь сгрудились и смотрели, как Стэн осторожно вскрывает коробку с петардами. На черной этикетке вились затейливые китайские иероглифы, с которыми соседствовала отрезвляющая надпись на английском: «Не держите в руке с зажженным фитилем», — заставившая Ричи рассмеяться.

— Как хорошо, что сказали. Я-то всегда держал их в руке после того, как зажигал фитиль. Думал, что это лучший способ избавиться от ногтей.

Очень осторожно, чуть ли не с благоговением, Стэн удалил красную целлофановую обертку и выложил блок картонных трубок — синих, и красных, и зеленых — на ладонь. Их фитили заплели в китайскую косичку.

— Я развяжу их… — начал Стэн, и тут раздался второй взрыв, куда более громкий. Эхо медленно прокатилось по Пустоши. Облако чаек поднялось с восточной стороны свалки, они пронзительно кричали, выражая свое недовольство. Неудачники подпрыгнули от неожиданности. Стэн выронил петарды, и ему пришлось их поднимать.

— Взорвали динамит? — нервно спросила Беверли. Она смотрела на Билла, который стоял, подняв голову, широко раскрыв глаза. Она подумала, что никогда он не выглядел таким красивым — но в посадке головы читалось что-то напряженное, что-то тревожное. Он напоминал оленя, учуявшего запах пожара.

— Думаю, взорвали М-80, — спокойно заметил Бен. — В прошлом году на Четвертое июля я пришел в парк, и старшеклассники взорвали пару штук. Одну бросили в железный мусорный контейнер. Грохнуло так же.

— В контейнере пробило дыру, Стог? — спросил Ричи.

— Нет, но одну стенку выперло наружу. Будто кто-то продавил ее своим задом. Они убежали.

— Эту взорвали ближе, — указал Эдди. Он тоже смотрел на Билла.

— Будем взрывать петарды или нет? — спросил Стэн. Он уже отсоединил фитили десятка петард, а остальные аккуратно положил обратно в вощеную бумагу.

— Конечно, — кивнул Ричи.

— У-убери и-их.

Все вопросительно посмотрели на Билла, в тревоге: резкий тон сказал им гораздо больше, чем слова.

— У-убери и-их, — повторил Билл, лицо его перекосило — так он старался выдавить из себя слова. С губ летела слюна. — Ч-что-то се-ейчас с-случится.

Эдди облизнул губы, Ричи большим пальцем сдвинул очки вверх по потному носу, Бен, не отдавая себе отчета в том, что делает, шагнул к Беверли.

Стэн открыл рот, собрался что-то сказать, но раздался еще взрыв, послабее.

— Ка-амни.

— Что, Билл? — переспросил Стэн.

— Ка-а-амни. С-снаряды. — И Билл начал собирать камни, рассовывая по карманам, пока они не оттопырились. Все остальные смотрели на него, как на психа… а потом Эдди почувствовал, как на лбу выступил пот. И внезапно понял, какие ощущения возникают при приступе малярии. Он ощутил нечто такое, что ощущал в тот день, когда они с Биллом познакомились с Беном (только Эдди, как и остальные, теперь называл для себя Бена исключительно Стогом), в тот день, когда Генри Бауэрс походя расквасил ему нос… только ощущение это было очень уж сильным. Будто Пустоши предстояло превратиться во вторую Хиросиму.

Бен начал собирать камни, потом Ричи, двигаясь быстро, молча. Очки сползли с носа, упали на землю. Он рассеянно сложил их, сунул за пазуху.

— Зачем ты это делаешь, Ричи? — высоким испуганным голосом спросила Беверли.

— Не знаю, детка, — ответил Ричи, продолжая собирать камни.

— Беверли, может, тебе на какое-то время лучше вернуться к свалке, — предложил Бен, набрав полные руки камней.