Стражники и тюремные надзиратели попрыскали Ши Цзиню на ноги холодной водой, а затем сто раз ударили его по каждой ноге. Но сколько Ши Цзиня не били, он не проронил ни слова. Тогда Дун Пин сказал:

– Надо надеть на этого мерзавца большую кангу и бросить его в камеру смертников. А когда поймаем Сун Цзяна, тогда их вместе отправим в столицу на казнь.

Между тем надо сказать, что, отправив Ши Цзиня в город, Сун Цзян обо всем подробно написал У Юну. И когда, читая письмо, У Юн дошел до того места, где говорилось о том, что Ши Цзинь отправился на разведку и остановится в доме певички Ли Шуй-лань, он сильно встревожился и рассказал обо всем Лу Цзюнь-и. После этого он немедленно отправился к Сун Цзяну. Встретившись с Сун Цзяном, У Юн спросил:

– Кто послал Ши Цзиня в город?

– Он сам вызвался пойти туда, – отвечал Сун Цзян. – Он сказал, что девица Ли – его старая возлюбленная, что между ними очень хорошие отношения, и поэтому он решил пойти прямо к ней. – Вы допустили небольшую ошибку, уважаемый начальник, – сказал У Юн. – Если бы я был здесь, то ни за что бы не пустил Ши Цзиня. Так уж издавна ведется, что в доме проститутки с охотой встречают только новых гостей, и стараются не принимать завсегдатаев. Сколько хороших людей погибло в этих домах! И все потому, что эти девицы непостоянны, как проточная вода. Даже если бы у нее действительно было глубокое чувство к Ши Цзиню или она испытывала бы благодарность к нему, то и тогда ему не избежать лап коварной сводни – ее матери! Словом, хватит он там горя!

Тогда Сун Цзян стал советоваться с У Юном, что делать дальше. У Юн позвал тетушку Гу и сказал ей:

– Придется попросить вас отправиться в путь. Нарядитесь нищенкой, постарайтесь проникнуть в город и там просите милостыню. Как только заметите что-нибудь неладное, немедленно возвращайтесь. Если же Ши Цзинь попал в тюрьму, пойдите туда и упросите надзирателя впустить вас под тем предлогом, что вы хотите передать Ши Цзиню чашку каши за ту милость, которую он оказал вам раньше. А когда встретитесь с Ши Цзинем, то потихоньку передайте ему, что мы в последний день месяца, вечером, обязательно нападем на город. В суматохе он сможет бежать, пусть приготовится. А вы в день нападения устройте пожар, что будет служить нам сигналом. Тогда мы ворвемся в город и легко завершим свое дело. Вам, уважаемый брат, – обратился он к Сун Цзяну, – я советую сначала напасть на уездный город Вэньшансянь. Население его, конечно, бросится бежать в Дунпинфу. Этим воспользуется тетушка Гу. Она смешается с толпой беженцев и незаметно войдет в город.

Разъяснив подробно свой план, У Юн сел на коня и вернулся в Дунчанфу. Тем временем Сун Цзян поручил Се Чжэню и Се Бао во главе отряда в пятьсот с лишним человек напасть на Вэнь-шансянь. И действительно, весь народ, поддерживая стариков, с младенцами на руках, подобно крысам, бросился в Дунпинфу, спасая свою жизнь.

А теперь расскажем о тетушке Гу. Растрепав волосы и нарядившись в лохмотья, она смешалась с толпой, проникла в город и стала бродить по улицам, прося милостыню. Вскоре она подошла к воротам управления и услышала там, что Ши Цзинь заключен в тюрьму. На следующий день она с чашкой еды отправилась к тюрьме и стала там прогуливаться. Вскоре заметила выходившего из тюрьмы пожилого стражника. Она низко поклонилась ему, и слезы ручьем полились из ее глаз.

– Ты что, старуха, плачешь? – спросил ее стражник.

– Господин Ши Цзинь, которого посадили в тюрьму, когда-то был моим хозяином. Прошло уже десять лет, с тех пор как мы расстались с ним. Я слышала, что он разъезжал и занимался торговлей, а за что он попал в тюрьму, я не знаю. Здесь некому помочь ему. Вот я и собрала чашку еды и принесла ему, чтобы он утолил свой голод. Уважаемый брат, пожалейте меня, старуху, и проводите к нему. Такой поступок будет цениться выше, чем если бы вы построили пагоду в семь ярусов!

– Но ведь он разбойник из Ляншаньбо и совершил преступление, которое карается смертной казнью, – выслушав ее, отвечал стражник. – Кто же осмелится провести тебя к нему?

– Такова уж значит его судьба умереть от меча или от четвертования, – сказала тетушка Гу. – Но сейчас сжальтесь надо мной и проводите меня к нему. Я передам ему чашку супа и хоть этим отплачу за его прежнюю доброту ко мне.

Сказав это, она снова заплакала. Глядя на нее, стражник думал:

«Мужчину, конечно, нельзя было бы пустить туда. Ну а что может сделать женщина?»

И он провел тетушку Гу в тюрьму. На Ши Цзине была тяжелая канга, а вокруг пояса – железная цепь. Увидев тетушку Гу, Ши Цзинь до того перепугался, что не мог слова вымолвить. А тетушка Гу, притворившись, что заливается от горя слезами, стала кормить его. В это время к ним подошел другой надзиратель и закричал:

– Этот злодей осужден на смерть. Даже ветер не должен к нему проникать. Кто же это тебе разрешил принести ему еду? Сейчас же убирайся отсюда, пока не всыпали как следует!

Не пришлось тетушке Гу задерживаться в тюрьме. Она успела лишь сказать Ши Цзиню:

– Постарайся бежать в последнюю ночь месяца!

Ши Цзинь хотел было спросить ее, что это значит, но надзиратель уже выгнал тетушку Гу. Ши Цзинь успел расслышать всего три слова: «Последнюю ночь месяца».

А надо вам сказать, что третий месяц в этом году был с лишним днем. И вот, когда наступило 29 число, Ши Цзинь, увидев двух беседующих между собой надзирателей, спросил их:

– Какое сегодня число?

Один из надзирателей, перепутав дни, сказал:

– Сегодня последний день месяца. К вечеру надо будет купить бумажных жертвенных предметов и принести жертву странствующим духам.

Услышав это, Ши Цзинь никак не мог дождаться наступления вечера. И вот, когда полупьяный надзиратель подвел его к уборной, Ши Цзинь вдруг спросил его:

– Кто это стоит у тебя за спиной?

Надзиратель попался на удочку и обернулся. Тогда Ши Цзинь сорвал с себя кангу и, размахнувшись ею, так хватил стражника по лицу, что тот сразу же повалился на землю. Затем он камнем разбил на себе наручники и с вытаращенными глазами ринулся во двор тюрьмы. Находившиеся там стражники были пьяны. Некоторых из них Ши Цзинь прикончил на