Девон поморщилась: еще бы ей не представлять.

— Придется переехать, — сказала она наполовину в шутку, наполовину всерьез.

— Неплохая мысль, — загадочно произнес Паркер, опуская ее на кровать.

— Что ты имеешь в виду?

Не спеша прикрыть свое нагое тело, Девон обдумывала его слова. Но Паркер посмотрел на нее сверху вниз, и при виде выражения его лица она потеряла нить рассуждений. А еще она вдруг обостренно осознала, что лежит перед ним обнаженная. Еще бы ему не смотреть! Он — мужчина, а она — женщина, и обнажена. Когда есть возможность, любой мужчина пялится на обнаженное женское тело — на любое. В борьбе инстинктов и хороших манер, как правило, побеждают инстинкты.

— Не смотри на меня так, — нахмурившись, попросила Девон.

— Как?

— Так, словно у тебя слюнки текут. Он принужденно рассмеялся.

— Надеюсь, не в прямом смысле?

— О нет, ты никогда не делаешь ничего некрасивого!

Небрежная элегантность была присуща Паркеру от природы, он не прилагал никаких видимых усилий к тому, чтобы двигаться грациозно. Неудивительно, что Девон порой чувствовала себя рядом с ним неуклюжей.

— Ты, наверное, выглядел бы эстетично, даже если бы по твоей физиономии размазали торт с кремом.

Замечание Девон больше смахивало на критику, чем на комплимент, но это не мешало ей пожирать Паркера глазами, восхищаясь мельчайшими деталями его облика, например, маленькой овальной родинкой над его правым соском или... Господи, что со мной происходит?! — ужаснулась Девон. Можно подумать, я в него влюбилась! Этого не может быть... только не в Паркера, только не сейчас!

— Ты очень добра, но я предпочитаю избегать таких ситуаций. Просто на всякий случай.

Девон промолчала. Паркер нахмурился.

— Все нормально?

Кровь отхлынула от ее лица так быстро, что на какое-то мгновение он испугался, что Девон потеряет сознание. Он не привык к тому, чтобы женщина, с которой он занимался любовью, после этого выглядела так, словно ее вот-вот вывернет наизнанку.

— Я в порядке... в полном!

На последнем слове ее голос не к месту сорвался. Паркер, еще сильнее хмурясь, стиснул зубы. Он не желал верить, что она уже сожалеет о случившемся. Более того, он был полон решимости не позволить ей сожалеть.

— Знаешь, — сказал он с усмешкой, — если выставляешь напоказ свое прекрасное тело, не удивляйся, что на тебя будут пялиться.

Усмешка получилась не очень естественной, за ней угадывалось напряжение, и Девон это заметила. Покраснев, она натянула на себя покрывало, хотя, конечно, особого смысла в этом не было: Паркер уже видел все, что только можно, и почти ко всему, что видел, прикасался.

— Однако я не в претензии. — Он вздохнул. — Так нам будет легче разговаривать, а поговорить нам нужно.

Легче — для кого? Сам Паркер, хотя и натянул брюки, застегнуть ремень не потрудился, к тому же не надел рубашку. Вид его обнаженного торса мешал Девон сосредоточиться. И если бы только это! С похотью она еще как-нибудь справилась бы, но как быть с любовью?

— Поговорить... о чем?

Ясно, что не о начале новых, глубоких и серьезных отношений. Паркер, наверное, боится, что она приклеится к нему, так что сейчас не время говорить ему о своих чувствах.

— Не волнуйся, Паркер, я знаю, что это ничего не значит.

Девон даже удалось легкомысленно улыбнуться. Лицо Паркера почему-то исказила гримаса раздражения, хотя, казалось бы, он должен был обрадоваться. Помолчав, он задумчиво проронил:

— Кажется, я понял твою стратегию.

О какой стратегии может идти речь, если ей сейчас трудно выстроить даже простейшую мысль?!

— Стратегию? — переспросила Девон. — Что ты имеешь в виду?

— Когда ждешь удара по самому больному месту, имеет смысл нанести удар первой.

Можно подумать, она его обидела! Девон тут же отбросила это предположение как нелепое.

— С каких это пор ты стал таким чувствительным? Извини, если я выражаюсь слишком откровенно на твой вкус, но сейчас уже поздно притворяться.

— Да, это было бы глупо, — согласился Паркер. Девон закусила губу. Вежливое недоверие буквально сочилось из всех пор Паркера.

— Согласись, ситуация несколько неловкая, когда... друзья становятся любовниками. Я всего лишь стараюсь облегчить тебе жизнь, наверняка у тебя и без того забот хватает, лишние сложности тебе ни к чему.

Девон напомнила себе, что ей нужно думать о Джонни, время для погони за чувственными удовольствиями на редкость не подходящее.

— По крайней мере, нам можно не беспокоиться о нежелательной беременности.

Никогда еще улыбка не стоила Девон таких усилий. И что же она получила в награду? По виду Паркера даже нельзя было сказать, что он испытал облегчение.

— Честно говоря, мне неинтересно говорить о том, насколько пустым и бессодержательным был для тебя секс со мной.

— Я ничего подобного не говорила!

Паркер игнорировал ее протест. Вперив в Девон пристальный немигающий взгляд, он приступил к теме, которая его действительно интересовала.

— Ты упоминала, что у тебя давно не было мужчины... как давно?

Девон постаралась ответить как можно небрежнее, пожалуй, даже перестаралась.

— Ах, это... некоторое время. — И она принялась накручивать на палец бахрому покрывала.

— Да прекрати же ты, наконец! — вдруг взорвался Паркер. Вырвав из рук Девон край покрывала, он сел на кровать рядом с ней. — Нельзя ли поточнее?

— Ну-у... довольно давно, — нехотя признала она.

Понаблюдав несколько мгновений за ее выразительным лицом, которое сказало ему все, Паркер выругался.

— Довольно давно — это никогда?

— Даже если так, что с того? — с вызовом спросила Девон.

— А вот тут мы с тобой расходимся во мнениях.

— Ну и что? Когда это мы с тобой соглашались?

С Паркером и дружить-то было сложно, неужели ей могла прийти в голову мысль, что быть его любовницей окажется легче? Впрочем, Девон в тот момент вообще ни о чем не думала, так что надо вести речь о похоти, об ослеплении, о неистовой страсти, а не о каких-то размышлениях.

Ноздри Паркера затрепетали, губы сжались в тонкую линию.

— Не могу поверить, что ты этак небрежно, между делом отдала то, что так высоко ценила!

Ему ли учить ее морали и нравственности?!

— Это было не между делом!

Девон встала на колени, придерживая простыню у самого подбородка. Во взгляде Паркера появилась настороженность, и Девон вдруг спохватилась, что ее слова могут быть истолкованы превратно. Она попыталась исправить положение.