– Алинка, ты чего? – это Димка Петров подошел неслышно и обнял меня за плечи.

Оказалось, Милка давно ушла, а я стою возле кофейного автомата с отрешенным видом.

– Ты-то мне и нужен! – обрадовалась я. – Дима, идем к тебе! Дело есть…

– О! – Он сделал вид, что смутился. – Прямо на рабочем месте? Боюсь, начальство не поймет…

Это его обычные шуточки, никто уже не обращает внимания. Правда, шутит он таким образом только со мной, вообще оказывает всяческие знаки внимания вроде розового вантуза.

Димка – балбес и губошлеп баскетбольного роста, по развитию явно не соответствует своим тридцати годам. Он вечно болтается по офисным коридорам и клянчит у Милки кофе и печенье из директорских запасов. Шеф держит его за то, что он здорово сечет в компьютерах и вообще во всякой технике.

– Дима, – строго сказала я, когда мы уселись в его закутке, – выброси из головы посторонние мысли и оставь в покое мою коленку, ты мне нужен по делу.

– Ну вот так всегда, – расстроился Димка, – а я-то надеялся…

Коленку мою он бросил, однако придвинул свой стул так близко, что касался моего бедра ногой.

– Дима, я серьезно, – нахмурилась я.

По-хорошему, нужно было его легонько шлепнуть и уйти, но действительно у меня было к Димке дело.

– Я тоже серьезно, – надулся он, – только ты меня совсем не воспринимаешь.

Все эти разговоры мы вели часто, то есть Димка вечно ныл, что я к нему холодна и равнодушна, а я обычно отмахивалась. Но сегодня и правда он был мне нужен.

Итак, я положила перед ним девицин телефон и велела его открыть без пароля и без кода.

– Всего-то? – Димка покрутил телефон в руках, нажал какие-то кнопки, посмотрел на экран, нахмурился, снова нажал пару кнопок, потом прошелся пальцами по клавиатуре. –  Вуаля! – и подал мне телефон. – Пользуйся!

Я просмотрела журнал звонков. Ого, со вчерашнего дня куча звонков и все с одного и того же номера. Я с опаской нажала кнопку, там ответили сразу.

– Это ты, Лиса? Соизволила наконец! – рявкнул грубый мужской голос. – Где тебя черти носят, почему не отвечала?

– Хм… – Я сделала вид, что закашлялась.

– Говори толком! – орал голос в трубке. – Что с той девкой? Выяснил тот дебил, на кого она работала?

– Ну-у… – К счастью, от страха голос мой был хриплым.

– Что – ну? Не мекай уже, говори толком! – Его голос гремел у меня в ухе. – На кого?

– На Савицкого! – брякнула я первое попавшееся имя.

– Что-о? – Было похоже, что тот, в телефоне, ошарашен до предела, потому что он пустил забористым матом. – Этого не может быть, он же… такого не может быть!

Действительно, не может, я взяла эту фамилию с потолка, и непонятно, с чего этот тип в телефоне так завелся.

– Узнай подробности, как это может быть, – отругавшись, приказал голос.

– Невозможно, она уже того! – буркнула я в трубку. – Вовчик постарался.

Дальнейший мат я слушать не стала и отсоединилась, затем вообще выключила телефон.

– Спасибо тебе, дорогой! – Я чмокнула Димку в щеку, он немедленно облапил меня и вознамерился поцеловать серьезно.

За этим занятием и застала нас Светлана Сергеевна, которой срочно понадобился Димка, потому что у нее полетела бухгалтерская программа. Она посмотрела на меня кинжальным взглядом и поджала губы, как свекровь.

Ужасно хотелось показать ей язык, я удержалась немыслимым усилием воли.

У себя на рабочем месте я задумалась. Значит, ту девицу зовут Лиса. Не имя, а кличка. Оперативный псевдоним. Хотя, скорее, погоняло. И кажется мне, что Лиса выбыла из строя надолго, если не навсегда. Если бы она очухалась, то позвонила бы, отчиталась, нашла бы как со своим работодателем связаться. А так все молчит.

Ладно, меня она больше не побеспокоит, отдыхает, небось, в какой-нибудь больнице под чужим именем. Того типа со шрамом на чужом «Мерседесе» ко мне больше не пошлют, он у Лисы в подчинении ходил – подай, принеси, отвези, куда скажут. Вовчик у них только по мокрому делу, на остальное мозгов не хватает.

Я сама удивилась, до чего здраво рассуждаю. Значит ли это, что мне некого больше опасаться и жизнь моя снова войдет в привычную, устоявшуюся колею?

«А вот этого не надо, – тут же сказала я себе, – не хочу возвращаться к своей скучной унылой жизни. Дом, работа, вечером телевизор, утром поболтать с Антониной, потом снова работа… Ну, с Милкой куда-то сходить… нет, это не жизнь. Не настоящая жизнь».

К тому же вопрос с воспоминаниями остается открытым. Отчего я отчетливо помню только последний год своей жизни? Откуда я вообще взялась? Ах, ну да, мама должна знать. Но неужели мама – это такой же фантом, как мое киношное детство?

Все мое существо бурно сопротивлялось этому. Такого просто не может быть!

Я снова набрала мамин номер. Тот же ответ – номер не обслуживается. Мало того, все сообщения из моего телефона исчезли, как не было. Неужели я больше ничего про маму не знаю?

Я плотно зажмурила глаза и сосредоточилась, пытаясь поймать ускользающее воспоминание. Какой-то сквер, и трава зеленая, и листья на кустах еще не облетели. Была рядом со мной мама или нет? Не помню… вообще не помню ее лица. Волосы помню – густые, рыжеватые, кожа гладкая… полная такая женщина… вроде бы мы сидим с ней на лавочке, и солнышко припекает…

Но как я туда попала, в этот скверик? Может, там живет мама?

Тут перед глазами встало строение со светящейся буквой «М» над входом.

– Фрунзенская! – обрадовалась я. – Мне нужно метро «Фрунзенская!»

– Ты чего? – Милка подошла незаметно и дернула меня за рукав. – Шеф снова на взводе, как приехал из налоговой – так рычит на всех, как голодный тигр. Кофе ему принесла – так он мне его на голову чуть не вылил.

– Это потому, что ты кофе заваривать не умеешь, и он у тебя гадостный, – неожиданно для себя сказала я.

Вот уж это зря, ссориться с Милкой мне совсем не хотелось, все-таки мы с ней приятельствуем, обедаем вместе, вот в салон красоты она меня затащила.

Милка не обиделась, только посмотрела внимательно и сказала, что у меня неприятности. Машину, что ли, сильно побили?

Я вспомнила про авто и ушла с обеда, сказав Милке, что мне нужно в ГИБДД.

Однако вместо того, чтобы забрать машину, я поехала на станцию «Фрунзенскую».

Я свернула в переулок, в другой… ноги сами вели меня куда-то.

Теперь я шла по безлюдной улочке, сердце билось учащенно, неровно. Я остановилась, чтобы успокоиться, взять себя в руки. Я словно чего-то ждала, с тревогой и затаенным страхом.

Справа открылась дверь подъезда, на крыльцо вышла старушка с кошелкой, удивленно взглянула на меня и прошла мимо.