И была ночь на океанском берегу, и вселенная на двоих переместилась с кровати на горячий песок…

А следующим утром Реверс и его напарница уехали в аэропорт, сели в самолёт, взмыли в воздух и отправились в новый тур путешествия. Лыжный курорт, лабиринт Минотавра, фруктовый пылкий Неаполь… Во Франкфурте-на-Майне один байкер подарил ему свою шикарную чёрную куртку за то, что Реверс обогнал его на мотоцикле. И однажды, несколько недель и десяток туров спустя, путешественник-писатель именно в этой куртке вышел из номера очередного отеля проветриться.

Притомившись, он забрёл в какое-то заведение. Здесь в воздухе разливалась неспешная релакс-музыка, посетителей было мало, и единственный парень-официант успевал ко всем… Реверс устроился за столиком, сделал заказ и в ожидании смотрел через оконный проём на незнакомую улицу очередного города, а когда повернул голову к стойке, вдруг обнаружил, что к нему по проходу между столиками приближается девушка…

Не та, другая, которую он оставил в гостиничном номере, уходя прогуляться в одиночестве. Эта, незабвенная.

Он даже не удивился. Подсознательно он ждал чего-то подобного. Поэтому ни секунды не сомневался, кто именно к нему пришёл.

Она же как ни в чём не бывало остановилась перед ним, протянула руку и пригласила его на танец. И двое смотрели друг дружке в глаза, и снова лазурное небо соединилось с пасмурным днём. Если это сон, то самый желанный, в котором всё как во сне…

Они танцевали медленно, плавно, совпадая со звучащей мелодией. Её локоны рассыпались по плечам. Родной, незабытый запах проникал в жадно раздувшиеся ноздри. Женские губы почти коснулись его уха.

– Я знаю, ты помнишь меня… – прошептала она. – И хочешь…

– Тебя сейчас… нет… – срывающимся голосом исторг Реверс. – Ты осталась в прошлом… А прошлое поди попробуй… изменить…

– Но ведь ты любишь меня! – Вожделенные губы коснулись его щеки, жаркое дыхание опалило кожу.

– Да, да, я люблю тебя! – отчаянно признался Реверс и ощутил, как из глаз начинают струиться слёзы. Это были его собственные глаза, настоящие, и сейчас он хватался за каждое мгновение, когда мог смотреть ими и быть с той, кого уже нет. – Я люблю тебя, но ты привидение! Ты осталась в прошлом. Ты невероятно важна для меня, ты бесценный опыт, который я никогда не забуду, – торопливо зачастил он, испугавшись, что в любую секунду его что-нибудь прервёт. – Но я-то иду дальше! В будущее. Ты со мной туда не идёшь. А возвращаться мне никак нельзя, ведь…

И опасение, что сокровенному суждено быть недосказанным и доведётся поставить точку на полуслове, оказалось не беспочвенным.

Дремотная истома схлынула. Реверс рывком поднял голову от столешницы, к которой приник, уткнувшись лицом в сложенные руки. Он опять видел не то, что было бы, если. Не то, что хочется, а всего лишь то, что есть.

Истинный лик мира он видеть не способен. Как слепой. Желанная встреча ему просто-напросто приснилась.

Хотя кто знает, может, если бы он согласился вернуться, «совпадая с именем», то остался бы там, с ней?..

Но выбор сделан. Реверс, «имени наперекор», идёт вперёд. В будущее. На то и сталкер.

Подоспел официант с заказанным чаем. Послевкусие у сна будет иметь чайный оттенок…

Сталкер опять шёл по городу. Уходя всё дальше и дальше от места привала, где не поддался соблазну вернуться.

Когда всё переменилось, уловить не удалось. Но внезапно похолодало, и вокруг будто разлилась сумрачная поволока. Холодно. По-настоящему.

Он поёжился, ощутив, что замёрз без дураков в своей достаточно плотной байкерской куртке.

И в эту секунду его окликнул грубый, басовитый голос:

– Эй, бр-ратан! Давай к нам!

Как выяснилось, это байкеры. И на улице, и в баре. Реверс проходил мимо, и его приняли за своего из-за куртки. Хочешь не хочешь, пришлось соответствовать. Он присоединился к компании, намереваясь побеседовать «за жизнь» и нешуточно налакаться пивом.

Возникло и не покидало стойкое ощущение дежавю. Он вспомнил, что это за бар. И вообще что за город. В своё время им с Орлом на извилистой тропе их беспрецедентной совместной ходки по Троту довелось перенестись в большой мир. Вот прямо здесь, в этой точке, вроде бы случайно они угодили в перестрелку с байкерами. Тогда. А сейчас этот бар работал, и в нём находилось много пьяных байкеров… Может, Реверс ошибся, но уж очень недоброе предчувствие появилось.

Неужто он теперь движется не по спирали, а попал в замкнутый круг? Вот-вот должны появиться напарники и разгромить этот бар к чертям мутасобачьим. По ходу бойни его, Реверса «сейчашнего», прикончат. Он же как слепой, не видит истинного лика мира, и у него мало шансов разделаться с двумя истинно видящими – Орлом и тогдашним Реверсом.

Самое хреновое, что бежать некуда. Потому что судьба. Предопределено…

И потому что всё – круг. Зона водит кругами. Реверс обречён. Реверс-тогда его не узнает, ведь за годы писательских путешествий Реверс-сейчас постарел, изменился, даже бороды почти не осталось, так, лишь пятисуточный или недельный намёк на неё. Вдобавок куртка у него байкерская. Поэтому его убьют.

А убив, Реверс-тогда вместе с Орлом покинут реальность зонного сна, который не совсем сон или даже не сон вовсе, и пройдут по Троту ещё немного, до руин, в которых их атакуют бойцы, так и оставшиеся не идентифицированными… После чего напарники пройдут ещё один этап пути, по окончании которого Орёл погибнет на Венере, а Реверса засосёт та светящаяся хрень. После чего он перенесётся сюда, в это здесь-сейчас, и будет путешествовать, писать и любить спутницу, пока… не заведёт его дорога в байкерский бар снова.

В эту секунду идущий осознал фатальную неизбежность, замкнутость и безнадёжность затянувшейся ходки. Понял, что движение закончится – и начнётся вновь, и так без конца. Не по спирали. По зацикленному кругу.

Реверс схватил кружку с пивом и залпом отправил содержимое в глотку, до дна. Испил чашу… Роковое мгновение приближалось. Реверс чуял приближение, хотя предпочёл бы не чувствовать и не знать. Вот сейчас, буквально через несколько грёбаных, бессмысленных секунд появятся напарники, ещё ни о чём не ведающие Орёл и Реверс.

Он смотрел в окно, через улицу, на угол, из-за которого должны были вынырнуть двое сталкеров…

Но из-за угла вышел только один. Улыбаясь до ушей, Орёл рассёк толпу, добрался ко входу в бар, проник внутрь и проследовал к нужному месту, сопровождаемый удивлёнными взглядами байкеров. Живых-здоровых, не подозревающих, какой участи избежали.

– Ты-ы?.. – выдохнул Реверс, когда старший напарник воздвигся прямо перед ним.

– Я нашёл способ разорвать круг, мы уходим из сегодня, – молвил Орёл. – Как у меня получилось, это уже другая история.

– Да-а-а уж, – протянул Реверс. – Завтра наступило ни дать ни взять.

– Точно! А ты чего такой… э-э… пасмурный? Радуйся! – Улыбающийся, мало похожий на себя обычного, Орёл с размаху хлопнул Реверса по плечу, едва не снеся вновь обретённого напарника с ног. И, перекрывая гул байкерских голосов, крикнул усатому крепышу, колдующему за стойкой: – Бармен! Налей усталым путникам, нам выпало насладиться вполне заслуженным привалом…