Целенаправленно, значит. У Вознесенских вражды ни с кем не было, насколько я знал. Хотя дед, с его бурным военным прошлым, мог заиметь недоброжелателей.

Ну а так, с артефакторами все хотели дружить. Соперник? Глупость какая, дар редкий и заказов на всех хватит.

Что-то тут было ещё, чего я пока не знал. Но обязательно выясню.

Казаринов вернулся нескоро. Я успел поискать в Эфире про этих братьев-ростовщиков. Ничего дельного. Регистрация в торговой палате, совсем свежая. Лицензия, список учредителей из тех же Пархомовых. Почтовый ящик в комерц-коллегии и всё.

Попахивало пустышкой, созданной специально для того, чтобы разорить деда.

Немногим больше выяснил и юрист.

— Удалось выяснить только один адрес. Тут, на Васильевском, недалеко. Представительская резиденция этого акционерного общества. Респектабельное местечко, я вам скажу. Просто так там не снять помещения. Интересное дельце…

Я вопросительно поднял брови. Что такого удивительного может быть в разорении рода?

— Вот в чем дело, — Михаил уселся на своё место и отодвинул в сторону коробку-катафалк ногой. — Пархомовы какой-то захудалый баронский род из Ростова. И ничего про них, кроме поместных записей, не было. А тут они появляются в столице, да с внушительным капиталом, достаточным для того, чтобы сразу получить лицензию. Понимаете?

Я честно помотал головой. Ничего постыдного в том, что я не разбираюсь в таких финансовых тонкостях, я не видел.

Всё, что нужно про финансы, я знал. Они — не проблема.

— Поручитель! Без влиятельного поручителя никакой капитал не позволит так быстро организовать подобное. Как и получить резиденцию в домах князя Нарышкина.

— И это значит…

— И это значит, что заинтересованное в вашем разорении лицо стоит гораздо выше. И мне нужно больше времени, чтобы выяснить, кто это.

— А вы можете выяснить? — приятно удивился я.

Казаринов фыркнул. Глаза молодого юриста горели азартом. Пожалуй, я сумел его заставить позабыть про дохлую птицу.

Сыск его истинное призвание, а юриспруденция так, увлечение для души? Я улыбнулся и достал ещё несколько купюр.

— Буду весьма признателен, если вы возьметесь за это, Михаил Алексеевич.

Парень на деньги посмотрел с удивлением. Но вовремя вспомнил, что работает не за идею, и купюры смахнул в ящик. Мы обменялись личными контактами, договорились держать друг друга в курсе, и разошлись.

Что же, стоило прощупать этих братьев и убедиться, что Казаринов прав насчет заинтересованного покровителя.

До резиденции Пархомовых я решил прогуляться. Проветрить гудящую от новостей голову, да и кровь разогнать. Благо идти было всего один квартал.

Ветер разошелся ещё сильнее и шалил вовсю, задирая женские юбки и вырывая зонтики из рук дам, прогуливающихся по улицам. Чуть не унес мелкую собачонку, чья хозяйка едва успела поймать питомца. Уличные торговцы спешно сворачивали торговлю, убирая навесы передвижных лавок.

Ветер метался по улицам и откликался во мне мощью стихией. Его упорство соответствовало моему настрою. Он подгонял в спину, шумел в ушах и подзаряжал силой.

Я даже подумал, что может начать с этой стихии. Тем более дуальная сила, стихия земли, для артефактора была одной из самых полезных. Граф Вознесенский-старший как раз такой и владел.

Перед нужным домом князя Нарышкина я появился в гораздо лучшем настроении. Что мне какие-то ростовщики и их тайные покровители, когда меня ждет самое увлекательное приключение во всей жизни? Они просто помеха, которую нужно устранить.

Консьерж со мной был предельно вежлив и изо всех сил старался не показать, что являться без приглашения в такое важное место — неприлично.

К черту этикет, Пархомовых о своем визите я не собирался предупреждать.

Пусть будет приятный сюрприз.

Меня любезно проводили на третий этаж по широкой мраморной лестнице, устланной ковром. Резиденция как раз целый этаж и занимала.

Справедливости ради, ждать меня не вынуждали.

Приняли сразу же, в шикарно обставленной гостиной. Тут явно любили произвести впечатление. Но я смотрел только на двух мужчин, вальяжно развалившихся на диване напротив меня.

И не скажешь, что злодеи. Опрятно выбриты, хорошо причесаны, одежда с иголочки. Часы, запонки, галстук — всё гармонично подобрано и выглядит не вызывающе. Не очень похожие внешне, но одинаковые.

Идеальная картинка, чтобы пустить пыль в глаза.

Ничего, я разворошу это осиное гнездо.

— Господа, я тут чтобы обсудить договор, заключенный вами с графом Вознесенским, — пропустив светский обмен любезностями, сразу сообщил я. — Я желаю его расторгнуть.

Пархомовы переглянулись. Сумел поколебать их невозмутимость. Они, вероятно, думали что я стану заискивать и просить отсрочку.

— Уважаемый Александр Лукич… — доверительным тоном начал один из них, рыжеволосый Афанасий.

— Ваше сиятельство, — спокойно поправил я его.

— Ваше сиятельство, — он и не подумал извиниться за неподобающее обращение. — Мы с огромным удовольствием пойдем вам навстречу.

— Тем более в таком деликатном деле, как долги благородного рода, — перехватил второй, Василий. — Нам тоже совершенно не хочется предавать дело огласке.

Я непонимающе нахмурился. Братья снова переглянулись.

— Разве вы здесь не за тем, чтобы заблаговременно передать особняк и землю в нашу собственность?

— Зачем мне это делать? — поинтересовался я.

— Ну как же, чтобы избежать судебного дела и позора, — Василий изобразил такое участие, что у меня зубы свело. — Мы безмерно уважаем Луку Ивановича. И рады избежать недостойного столь великого человека окончания этого дела.

— Вы меня не так поняли, господа. Я намерен закрыть долг и выкупить закладную.

— Но это невозможно! — раздраженно воскликнул рыжий.

— Свои возможности я буду оценивать сам. В соответствии с договором у меня есть право выкупа.

— У вас нет таких средств! — Афанасий вскочил, но брат рывком усадил его обратно и нервно улыбнулся:

— Простите, ваше сиятельство. Мой брат очень близко к сердцу принимает всю эту ситуацию. Вы ознакомлены со всеми пунктами по процентам и неустойкам?

— Ознакомлен,