— Самым умным себя считаешь? — спросил полковник, тяжелодыша, когда его сотрудники вышли из кабинета. — Чего ты ваньку валяешь? Приехалк нам и решил себя показать. Паспорт у него дипломатический. Я тебя в тайгевыброшу без паспорта, ты у меня год до жилья добираться будешь.

— Вы знаете, почему у англичан нет хамов? — вдруг спросилДронго.

— Чего? — удивился Савичев.

— Они не умеют переходить с «вы» на «ты». «Ты» у них вообщенет. У них и королеву, и собственную жену, и даже проститутку нужно называть на«вы».

— Ну и что? — подозрительно спросил полковник. — Чего тыэтим хочешь сказать?

— Ничего. Поэтому у них и нет хамов. Они не могут переходитьна «ты».

Даже Мясников усмехнулся. А полковник побагровел, ударилкулаком по столу.

— Ты у меня не шути, — заорал он, — я тебя быстро«поставлю». Ты у меня будешь как паинька.

— Подожди, Федор, — прервал его Мясников, — он пленкупринес. Магнитофон у него. И там мой разговор записан с Гавриловым. Я этомукретину сколько раз говорил, чтобы был осторожным.

— Где пленка? — нахмурился Савичев, поворачиваясь к Дронго.

— В кармане, — невозмутимо ответил Дронго, — но это вамничего не даст. Копию пленки я отправил со своим помощником в Москву. Поэтомувесь этот спектакль с «колонией, взяткой, тайгой» на меня мало действует.Снимите с меня наручники и постарайтесь спокойно отвечать на мои вопросы.

Полковник взглянул на Мясникова.

— Он в аэропорт ездил, — сообщил Савичев, — напарника своегопровожал. Самолет два часа назад улетел. Он еще в Москву не прилетел.

Вице-губернатор взглянул на своего собеседника и понимающекивнул головой. Затем посмотрел на Дронго и скривил губы в усмешке.

— Дурак ты, — издевательски сказал он, — дурак, если решил снами связаться.

— Вера, — приказал он своему секретарю, — соедини меня сначальником аэропорта.

И, торжествующе глядя на Дронго, поднял трубку.

— Это Алексей Алексеевич говорит. Здравствуй. У тебя когдапоследний самолет на Москву вылетел? Примерно два часа назад. Значит, пока ещедо Москвы не долетел? Очень хорошо. Передай ему по рации, чтобы повернул назад.Да, да, чтобы вернулся назад. Тут одно важное дело возникло. Оказывается, не тедокументы послали в Москву, какие нужно было. Поэтому надо вернуть самолет. Ятебе говорю, надо.

Очевидно, начальник аэропорта спрашивал, как он сможетобъяснить подобное изменение курса.

— Как хочешь, так и объясни, — разозлился Мясников, — скажи,что в самолете бомба была. Или еще что-нибудь. Немедленно разворачивай. Чтобысамолет вернули в аэропорт. Федор Савичев сам к тебе приедет и все объяснит.Да, полковник Савичев. Я же говорю, что очень важное дело.

Он положил трубку и почти весело взглянул на невозмутимосидевшего Дронго.

— Вот и все, — улыбнулся он, — через два часа копия твоейзаписи будет у нас. А потом можешь рассказывать все, что тебе нравится. Никтотебе не поверит. Это еще в том случае, если мы захотим тебя отпустить.

— Зачем его нам держать, — вставил полковник. — Сейчасмедицина хорошая. Один укол сделаем, и у него память начисто отшибет. Даже имясвое забудет.

— Слушайте, полковник, ну не считайте меня таким наивным, —неожиданно сказал Дронго, — у вас в госпиталях МВД на раненых офицеров лекарстви уколов не хватает. Откуда у вас такие уколы для задержанных?

— Ты посмотри, как он разговаривает, — снова разозлилсяМясников, — ладно, Федор, он мне надоел. Забирай его с собой и скажи, чтобытвои ребята не очень старались. По лицу пусть не бьют. Но поучить нужно. Чтобыбольше к нам не ездил.

— А мне северный климат нравится, — усмехнулся Дронго, —воздух сухой, хороший. И скоро тепло у вас будет.

— Блефуешь, — покачал головой Мясников, — героя из себястроишь? Ты ведь уже понял, что все кончено. Ты проиграл, никакой пленки вМоскве не будет. Мы и твоего напарника заберем.

— Пошли, — поднялся полковник со стула, — поговорим у меня.

Дронго продолжал неподвижно сидеть на стуле.

— Он уже обделался, — грубо произнес Савичев, — пошли,говорю.

— Мало того, что вы хам, — сказал Дронго, — вы еще и дурак,полковник.

— Что? — Савичев сжал кулаки.

— Пленка уже в Москве, — сказал Дронго, обращаясь квице-губернатору, — позвоните в аэропорт и отмените ваше дурацкое распоряжение.Неужели вы думаете, что я такой наивный человек и не мог предусмотреть вашихдействий?

Мясников вскочил со своего места. Он был гораздо ниже ростомобоих мужчин, находившихся в его кабинете.

— Он врет, — сказал полковник, — мы следили за ним весьдень. Он ни с кем не встречался и никому ничего не отдавал. А в аэропорт онипоехали вместе. Если даже пленка у другого человека, все равно он в самолете.Другие два самолета были сегодня утром.

— Ну конечно, — Мясников подбежал к Дронго, — хочешьвыиграть время? Боишься в милицию ехать? Ничего, там с тобой быстро разберутся.Взяточник ты, взятку мне предлагал, — неожиданно закричал он.

— Идем, — шагнул к Дронго полковник, — или позвать ребят,чтобы тебя за шиворот тащили?

— Ваши ребята такие же придурки, как и их руководитель, —продолжал спокойно Дронго, — лучше позовите их и спросите, где я был, до тогокак поехать в аэропорт. Я отправился в вашу компанию, которая работает сИнтернетом, и через компьютер отослал запись беседы в Москву. Через Интернет.Она уже давно там, в Москве.

Мясников замер на месте. Обернулся на полковника.Нахмурился. Савичев ошеломленно раскрыл рот, пытаясь что-то сказать. И, ничегоне сказав, повернулся, выбежал из кабинета. Мясников медленно прошел к своемукреслу, опустился в него. Это был сильный удар. Прошла минута, вторая, третья.Дронго с интересом следил за хозяином кабинета, который старался не смотретьему в глаза. Они ни о чем не говорили. Оба ждали, чем кончится разговорполковника с его подчиненными. Говорить было бессмысленно, пока не вернетсяСавичев. Если Дронго сказал правду, это сразу меняло ситуацию. А если соврал,значит, прибегнул к своему последнему шансу.

Наконец двери открылись, и в кабинет вошел Савичев. Онсильно покраснел, задыхался. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута.Мясников взглянул на него и спросил, уже заранее зная ответ:

— Это правда?

— Сволочи, — прошипел Савичев, усаживаясь на стол, — онидаже не думали, что через Интернет можно отправлять и звуковые сообщения. Онидаже этого не знали…