— Значит, никаких следов? — спросил Дронго, возвращаясь кглавной теме разговора.

— Кое-какие зацепки есть, — заметил комиссар, — когда еговзяли по подозрению в поставке девушек с Востока, то успели снять отпечаткипальцев. Говорят, что такие пальчики успели наследить в Амстердаме. Ноконкретно мне скажут обо всем только завтра. Ты можешь подождать?

— Конечно, могу, — согласился Дронго, — извините, чтодоставляю вам столько беспокойств.

— Ничего, — ответил комиссар, — буду считать, что ты мойдолжник. И не забудь, что я жду тебя в Париже.

После разговора с комиссаром он позвонил Мурсаевой. Она явнообрадовалась, услышав его голос.

— Где вы пропадали, — спросила Эльза, — и у вас был отключенмобильный телефон? Почему вы его отключаете?

— Лучше вообще не носить его с собой, — сказал Дронго, — прижелании человека можно найти даже по выключенному аппарату. У меня были дела, ия не мог вам позвонить.

— Что-нибудь узнали?

— Много интересного, — уклонился от ответа Дронго, — намлучше встретиться и поговорить. У меня только один вопрос. Вы уверены, что вашбрат окружал себя теми людьми, кто заслуживал доверия?

— Нет, конечно, — сразу ответила она, — иначе бы его неубили. В его окружении были подонки, проходимцы и прохвосты. А разве можнозаниматься в нашей стране бизнесом и не сталкиваться с подобными людьми? Или выделаете вид, что ничего не замечаете?

— Во всяком случае, очень стараюсь, чтобы проходимцев быломеньше. Когда вы можете ко мне приехать?

— Немедленно. Мне взять свой автомобиль или опять подождатьвашего водителя? — ехидно поинтересовалась она.

— Подождать, — сухо отрезал Дронго и, не попрощавшись,закончил разговор, чтобы перезвонить своему водителю, который должен былвыехать за Эльзой Мурсаевой.

Через полчаса она приехала к нему. Каждый раз принимая еедома, он испытывал некоторую неловкость, какую обычно испытывает нормальныймужчина, оставшийся наедине с красивой женщиной. Что бы ни говориливоинствующие феминистки и философы-импотенты об отношениях полов, тем не менееобе противоположные половины так или иначе стремятся к полному единению, и эточасто сказывается на их отношениях, иногда мешая общению. Даже служебныеотношения могут быть осложнены внезапно возникшим чувством.

Дронго нравилась эта женщина. Ее красивые темные глаза,тонкие губы, ее вызывающая смелость. Но ухаживать за женщиной, потерявшейбрата, которая к тому же являлась его клиентом, было недостойно и пошло. Именнопоэтому он старался подавить в себе чувство симпатии к ней: их отношения недолжны были помешать довести это дело до конца.

В этот вечер она приехала в новом наряде. На ней былтемно-синий костюм. Большие перламутровые пуговицы на груди, узкая юбка чутьвыше колен. В руках темная стеганая сумочка. Достаточно было одного взгляда,чтобы узнать логотип «Шанели». Обувь была соответственно темного цвета,подобранная в тон темно-синему костюму. Странно, подумал Дронго. Ведь у неебыло не самое обеспеченное детство. И с мужем ей так не повезло. Но благодарябрату она получила доступ к деньгам и воспитала в себе настоящий вкус. Ничегокричащего, аляповатого — не то что у некоторых «новых русских» и их подруг.

Даже кольцо, которое она надела на палец, было с темно-синимкамнем, выгодно подчеркивающим ее длинные красивые пальцы. Он помог ей снятьплащ и пройти в гостиную. В этот раз она чувствовала себя гораздо увереннее.Ему нравилось, как она держится. Спокойно, уверенно, с достоинством.

Она попросила сделать ей кампари со льдом, и он охотновыполнил просьбу своей гостьи. После чего налил себе немного апельсинового сокаи вернулся в гостиную, чтобы сесть в свое любимое кресло и начать разговор.

— Я был в Сыктывкаре, — сообщил Дронго, стараясь не смотретьна ее колени.

— И вам там понравилось? — усмехнувшись, спросила Эльза.

— Нет, — честно признался Дронго, — городок очень приятный,но люди встречаются разные. Некоторые из них даже уговаривали меня остаться… навсегда,— добавил он после секундной паузы. Она вздрогнула. Взглянула на него. Потомпоставила свой стакан на столик и быстро спросила:

— Кто? Вы знаете, кто именно вам предлагал «остаться»?

— Конечно. Мы долго и тепло беседовали. Но потом решилирасстаться. Мне не совсем подходит суровый климат Сыктывкара. Я южный человек ине выношу холодов. Кажется, мне удалось их убедить.

— Подождите, — строго прервала она его, — я хочу понять, чтопроизошло. Вы узнали, кто именно убил Юру Авдеечева?

Он коротко рассказал ей обо всем, что с ним произошло вовремя поездки. Она слушала внимательно, ни разу не перебив его, иногдавспыхивая от гнева и возмущения, иногда усмехаясь и кивая ему головой.

— Кажется, я действительно нашла необыкновенного эксперта, —улыбнулась Мурсаева, — и вы сами убедились, с какими трудностями сталкивалсямой брат.

— Нефтяной бизнес в России это всегда очень большие деньги ибольшой риск, — напомнил Дронго, — но все дело в том, что я совсем не готовсделать вывод, который вы сделали.

— Вы считаете, что они не виноваты? — изумилась его гостья.— После всего случившегося? Это они убрали Авдеечева, чтобы посадить своегочеловека. Это они убрали моего брата, хотели и вас убить. У этих людей нетничего святого.

— Насчет этого соглашусь, — кивнул Дронго, — они явно неангелы. Но я не уверен, что они убивали вашего брата и уж тем более Авдеечева.Они воспользовались его убийством, это да. Посадили на его место своегочеловека. Немедленно прервали контракты с бывшей компанией вашего брата. Все правильно.Но для этого не обязательно убивать вице-президента компании, которая целикомзависит от воли губернатора края. Или убивать президента компании, которому онипоставляют нефть. Отказ в поставках нефти — куда более серьезный удар покомпании, чем убийство президента. Это фактическое объявление компаниинедееспособной. Ведь основные деньги «Прометей» делает на перекачке севернойнефти.

— Это я понимаю, — нахмурилась она, — но почему вы такуверены, что они не убийцы? Ведь они хотели вас убить?

— Меня они хотели убрать как нежелательного свидетеля, —пояснил Дронго, — да и то не сам Мясников, а полковник Савичев. И даже скорееза нанесенное оскорбление. Кроме того, там есть очевидные разногласия междугубернатором и вице-губернатором, который пытается действовать на свой страх ириск. Очевидно, губернатор не совсем одобряет его решение не прокачивать нефтьчерез компанию «Прометей».

— Мой брат встречался с губернатором, — призналась Эльза, —десять процентов своих акций он передал губернатору. Вернее, формально они былиу брата, а фактически деньги перечислялись на счет губернатора в швейцарскийбанк.