Вице-губернатор посмотрел в сторону сотрудников милиции,коротко выругался. Но не стал ничего комментировать.

— Садитесь в машину, — приказал он, усаживаясь на заднеесиденье.

Прыщавый и его товарищи с удивлением смотрели, каквице-губернатор увозит их подопечного. И только затем позвонили полковнику.

— Сволочь, — разозлился Савичев. И было непонятно, когоименно он ругает. Странного гостя, который сумел его провести, разгадав планполковника. Вице-губернатора, который увез его обидчика. Или самого прыщавого,который не сумел выполнить указания начальства.

Дронго попросил подъехать сначала к дому, где оностановился. Он расплатился со стариками, попрощался с ними и, собрав своюсумку, вышел к автомобилю.

— Почему так долго, — холодно поинтересовался Мясников, —опять какую-нибудь «страховку» придумали? На случай если вас не выпустят изаэропорта?

— Вы переоцениваете мои возможности, — улыбнулся Дронгоусаживаясь на заднее сиденье, рядом с вице-губернатором, — я только прощался схозяевами дома, в которым мы жили.

— А почему вы остановились не в гостинице, — поинтересовалсяМясников, — это ваши знакомые? Или вам их рекомендовали?

— Только не нужно беспокоить стариков, — попросил Дронго, —они всего лишь сдают свой дом для гостей. Мы приехали сюда по предложению моегонапарника Кружкова. Он, между прочим, уже жил у стариков, и вы можетепроверить. Они потеряли детей, одни воспитывают внуков. Мы решили им помочь.

— Знаю, — недовольно кивнул Мясников, — мы им тоже помогаем.И налогов с них не берем. И вообще скоро выяснится, что ты альтруист.

— Вы как-нибудь определитесь, Алексей Алексеевич, — попросилДронго, — в течение сегодняшнего вечера вы несколько раз называли меня на «ты»или на «вы». Решите уже наконец, как ко мне обращаться.

— А я и сам не знаю, — вдруг улыбнулся Мясников, — с однойстороны, ты, конечно, мужик умный. А с другой, такие гнусные вещи выделываешь.Ну как к тебе обращаться? Когда вспоминаю, как ты обманул Гаврилова, про этупленку, то сразу зверею и перехожу на «ты». Когда думаю, как ты провел Савичеваи вообще все провернул, перехожу на «вы». Хотя какая разница? Надеюсь, чтобольше я тебя или вас никогда не увижу.

— Я тоже надеюсь, — пробормотал Дронго. Он чуть наклонился ксобеседнику. — А вы убеждены, что местные власти не имеют никакого отношения кубийству Авдеечева? Может, Савичев решил разыграть собственную карту?

— Нет, — отшатнулся Мясников. Он нахмурился и повторил: —Нет. Он свои проценты имеет и в нефтяной бизнес не лезет. Это не его дело.Северную компанию курирует сам губернатор. И я. Только мы вдвоем. И большеникто…

— А губернатор? — вдруг тихо напомнил Дронго. — Он могзахотеть избавиться…

— Не мог, — громко возразил Алексей Алексеевич, взглянув насидевшего впереди водителя, — нет, не мог. И вообще у вас буйная фантазия.

Больше они ни о чем не говорили. Приехав в аэропорт, онидолго сидели в зале для официальных делегаций, ожидая, когда дадут разрешениена взлет. Когда наконец Дронго пригласили на посадку, он обратился к Мясникову:

— Надеюсь, самолет не вернут обратно?

— Идите к черту, — процедил вице-губернатор.

Они не могли знать, что сидевшие в машине на улицесотрудники Савичева до последней минуты надеялись, что вице-губернатор уедет изаэропорта раньше, чем взлетит самолет. Но этого не произошло. Когда самолетначал разбег, вырулив на взлетную полосу, Мясников наконец вышел к своемуавтомобилю. Он посмотрел по сторонам и неожиданно увидел автомобиль с прыщавым,стоявший рядом со зданием аэропорта. Мясников нахмурился. Он впервые с испугомподумал, что у местной милиции слишком много возможностей, которые она частоиспользует для себя. Нужно будет избавиться от этого Савичева, твердо решилвице-губернатор. Кажется, полковник совсем зарвался.

Когда самолет набрал высоту, Дронго прошел в туалет и достализ сумки рыжий парик, очки, усы. В полупустом самолете он сел на другое место,и на него никто не обратил внимания. Все пассажиры дремали. Через полтора часаавиалайнер приземлился в одном уральском городе. Предупрежденные Савичевымместные сотрудники милиции внимательно следили за выходившими из самолетапассажирами. Они ждали человека, которого им описал прыщавый. Высокого ростакавказец, лысый, чисто выбритый. Но среди пассажиров такого не было. Одинпассажир высокого роста сильно прихрамывал, но он был явно не кавказец. Рыжиеволосы, рыжие усы, очки, этот тип совсем не был похож на того, кого они ждали.Дронго прошел, хромая, мимо сотрудников милиции. Через час он был уже навокзале. А еще через некоторое время спал в купе на верхней полке в поезде,следовавшем в Москву.

Поздно ночью полковнику Савичеву доложили, что средипассажиров самолета не было его гостя. И полковник окончательно убедился, чтонеизвестный переиграл его по всем статьям.

Поезд прибыл в Москву под вечер. Дронго поехал домой, снялнадоевший парик и встал под горячий душ, смывая с себя дорожную грязь. Принявдуш, он сначала позвонил в Париж, чтобы узнать новости от комиссара Брюлея.

— Добрый вечер, комиссар, — сказал Дронго, услышав знакомыйголос, — хотя у вас еще не совсем вечер. Как наши дела?

— Не очень, — признался комиссар, — грязный тип этот твойзнакомый. Обвинение в мошенничестве, подозрение в сводничестве, уголовноепреследование в собственной стране. Его уже однажды выдворяли из Германии.Удивляюсь, как он опять попал в Шенгенскую зону. Очень интересно проследить,откуда они к нам вползают. Прямо как тараканы.

— Из ваших посольств, — в сердцах заметил Дронго.

— Что? — не понял комиссар. — Какие посольства?

— Ваши, — пояснил Дронго, — ваши посольства, так называемойШенгенской зоны. Во всех странах СНГ знают, что за взятку можно получитьШенгенскую визу. Или американскую. Или английскую. Увы, ваши добропорядочныедипломаты не выдерживают подобной «нагрузки» на совесть. Пока они живут вдругих странах, они еще соблюдают какие-то правила приличия, но как толькопопадают к нам, так сразу обо всем забывают. Поэтому типы, подобные моемуподопечному, будут всегда беспрепятственно получать визу и попадать к вам ужепод другой фамилией. Ведь достаточно изменить одну букву в фамилии, и компьютеруже не покажет человека, выдворенного из страны. Для него владелец новогопаспорта будет таким же чистым гражданином, как президент вашей республики.Если его, конечно, тоже не в чем подозревать, — добавил на всякий случайДронго.

— Не уверен, — едко заметил комиссар, — говорят, что, когдаон был мэром Парижа, у него был специальный фонд, созданный отнюдь не напожертвования.