К концу 1930-х годов союз объединял более 20 тысяч человек[156].

Еще в годы Гражданской войны в России, формируя в «полосе отчуждения» КВЖД вооруженные антибольшевистские отряды, Семенов обрел сочувствие и поддержку японского Генерального штаба. В Китае, и особенно в Маньчжурии, у белоэмигрантов имелось больше возможностей, чем в Европе, вести подрывную и повстанческую работу против СССР. В 1920-х годах по инициативе генерала Забайкальского войска И.Ф. Шильникова на западной границе КВЖД, в пограничной зоне Забайкалья по реке Аргунь создавались казачьи посты, из которых потом образовывались партизанские отряды под командованием казачьих офицеров: Почекунина, Гордеева, Мыльникова, Ширяева, Калмыкова и др. Партизанские группы хорошо знали местность и окрестное население. Местами партизанских операций были угольные районы Сучана, Иман, среднее течение Уссури, левый берег Амура от Хабаровска до Благовещенска, Хинганские горы, левый берег Аргуни, где партизаны доходили до Нерчинска и Борзи. Казачьи отряды принимали участие в вооруженных выступлениях против советской власти на территории СССР[157].

П.Н. Краснов, как руководитель Братства Русской Правды, уделял особое внимание поддержке белого партизанского движения в районе китайско-советской границы. В этом же направлении планировал свои действия руководитель Дальневосточного (Маньчжурского) отдела РОВС генерал-лейтенант М.К. Дитерихс.

В целях унификации деятельности белоэмигрантов на Дальнем Востоке японцы оказывали давление на местный отдел РОВС, предлагая объединиться с семеновцами под угрозой роспуска и запрещения РОВС в Маньчжурии. Это соответствовало планам Семенова, стремившегося объединить под своим руководством всю российскую эмиграцию региона. Эта идея воплотилась в создании Бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ).

В 1930-х годах японское руководство планировало оккупировать часть территории СССР и создать марионеточное государство Сибирь-Го. Этот план предусматривал использование имени Семенова и кадров возглавляемого им союза. Сразу после захвата Маньчжурии начальник разведывательного отдела штаба Квантунской армии подполковник Исимура предложил Семенову готовить вооруженные отряды из русских эмигрантов. В начале 1938 года эти отряды были сведены воедино. Образовавшееся воинское формирование стало именоваться бригадой «Асано», по имени японского советника полковника Асано Такаси. В период боевых действий у озера Хасан и на реке Халхин-Гол семеновцы находились в готовности к вторжению на советскую территорию в случае достижения японцами успеха. Военный план, составленный японским командованием в 1940 году, предусматривал использование белоэмигрантов в качестве разведчиков, диверсантов, переводчиков и проводников при штабах соединений японской армии, а также для подготовки и распространения пропагандистских материалов[158].

После нападения Германии на СССР атаман Семенов писал: «Нам, русским националистам, нужно проникнуться сознанием ответственности момента и не закрывать глаза на тот факт, что у нас нет другого правильного пути, как только честно и открыто идти с передовыми державами оси — Японией и Германией»[159].

На протяжении 1920–1930-х годов в российской эмиграции было создано огромное количество организаций и объединений разной политической направленности. Их можно разделить на две основные группы: тех, кто считал, что советская власть может гнить, но не может эволюционировать, и тех, кто рассчитывал на эволюцию большевистских порядков в сторону демократии.

Первые были убеждены, что эмиграция обязана сохранить непримиримое отношение к большевизму и не прекращать попыток бороться с ним. Вторые призывали эмиграцию прекратить антисоветские выступления, поскольку это мешает мирному перерождению большевиков и лишь провоцирует их на ответные репрессии. Непримиримая позиция была характерна главным образом для правых кругов эмиграции — монархистов и военных, на эволюцию рассчитывали представители левых партий от социалистов-революционеров до конституционных демократов.

Такое размежевание возникло в связи с начавшейся в РСФСР новой экономической политикой. Непримиримое крыло эмиграции восприняло НЭП как временное отступление большевиков, но не как сдачу ими принципиально важных позиций. Правые политические деятели русского зарубежья предсказывали сворачивание НЭПа в ближайшие несколько лет. Свою позицию они основывали в том числе и на довольно откровенных высказываниях Ленина, называвшего НЭП «экономическим Брестом»[160]. Представители левых кругов эмиграции полагали, что привнесение элементов рыночных отношений в советскую экономику необратимо и неизбежно повлечет за собой отказ большевиков от наиболее одиозных методов политического управления страной. Свою позицию они тоже иллюстрировали ссылками на Ленина, говорившего, что НЭП вводится «всерьез и надолго». Вместе с тем большевистский лидер никогда не говорил, что НЭП вводится навсегда.

Тенденцию к консолидации обнаружил правый фланг, результатом чего явился созыв уже упоминавшегося Российского зарубежного съезда в Париже 4–11 апреля 1926 года. На съезде присутствовали 450 представителей от 200 организаций из 26 стран[161]. Съезд получил благословение митрополита Антония (Храповицкого) — главы Архиерейского Синода Русской православной церкви за границей — и признал национальным вождем великого князя Николая Николаевича.

Появилось понятие «Зарубежная Россия» — сообщество людей, эмоционально связанных с родиной, не желающих ассимилироваться в странах, предоставивших им политическое убежище, стремящихся сохранить и передать своим детям национальную культуру России, намеренных вернуться на родину, но не в качестве людей «прощенных» советской властью.

Мысли и чувства Зарубежной России наиболее полно отражала газета «Возрождение», выходившая в Париже с 1925 по 1940 год. Подводя итог первого года издания газеты, ее главный редактор Петр Бернгардович Струве писал: «За это время наши усилия были направлены на объединение национального общественного мнения за рубежом. Мы не задавались при этом мечтательной целью — разом объединить всех, одним ударом стереть все различия, утопить все раз- ночувствия и разномыслия… То объединение, к которому звало и зовет „Возрождение“, не есть объединение на какой- либо доктрине и какой-либо партии…