песчаной насыпи, в два прыжка пересек речной берег и ласточкой нырнул в воду. Коричневая влага сомкнулась над ним и снова расступилась, охлаждая, но не полностью смывая легкое чувство тревоги.

После этого, ощущая приятную усталость после короткого, но яростного заплыва, он выбрался на берег и встал, вытираясь полотенцем, рядом с Полом и Бобби.

– Вы не идете купаться?

– Мы уже.

– Где Дайана?

– Кладет белье в сушилку. Скоро нам нужно будет уходить…

– Ага. Придется снова перемещать ее.

– Это несложно. – Бобби растянулся на спине и посмотрел на небо. – Все равно она уже никуда не убежит.

– Ага. – Пол неосознанно дернулся.

Джон молча сел.

Через некоторое время Бобби вздохнул.

– Скучно.

– Что?

– Это. Она. Всё это, – с раздраженным видом он сел прямо.

– А по-моему, классно. – Пол снова дернулся. – Много у тебя знакомых детей, которые проделывали что-то подобное?

– Но какой в этом смысл? Отведи ее сюда, отведи туда, накорми, а на следующий день опять то же самое.

– Думаю, это весело.

– Что веселого? Не тебе же приходится не спать по полночи.

– Ладно, хорошо. Может, в этом плане ничего. – Пол наклонился вперед и стал лениво чертить пальцем на песке. – А как было бы круто, если б мы могли делать с ней то же, что делают с настоящими пленниками.

– Как что, например? – спросил Джон.

– Ну-у-у, как мы раньше себе представляли. Сам знаешь. Только по-настоящему. Раздеть ее полностью… выпороть и всё такое. – От волнения голос у него перешел на шепот.

– Нам нельзя этого делать, – сказал Бобби.

– Не понимаю почему. Правда.

– Все ты понимаешь. У нас и так достаточно проблем.

– Что ты хочешь сделать? Отпустить ее? Тогда узнаешь, что такое настоящие проблемы.

– Ладно, и как бы ты это сделал? – осторожно спросил Джон.

– Легко.

– Как?

– С помощью ножниц. – Маленькое сморщенное личико Пола наполнилось ангельским сиянием и приобрело мечтательное выражение.

– Что? – сказал Бобби.

– С помощью ножниц. Дайана все просчитала. – Пол принялся спешно объяснять, извиваясь всем телом. Выражение лица сменилось с мечтательного на напряженное. – Когда мы приходим к ней утром, она вся растянутая и связана, верно? И прежде чем мы ее развяжем, Дайана просто разрежет ей одежду на плече, сбоку и… и… разденет ее.

Зрачки у него, казалось, стали крошечными и лихорадочно блестели.

– Ой, еще она носит трусики. Я видел.

– С ними то же самое. Срезаем с двух сторон.

– Ага. Возможно, – восхищенно произнес Джон.

– Что потом? Что скажет Дайана?

– Ничего. Но можно подумать, что делать дальше.

Бобби, смотревший на Джона, вдруг явно расстроился. Его лицо снова приняло присущее его отцу задумчиво-хмурое выражение, большей частью из-за того, что Джону идея, похоже, понравилась. У Джона же выражение лица было каким-то глупым и отстраненным.

– Но потом, – произнес Пол, взбодренный молчанием, – мы сможем проделывать с ней всякие прикольные штуки…

Он затих. Все они провели в совместных играх несколько лет и понимали, что он имеет в виду.

– Нет, нельзя, – возразил Бобби. – Иначе все станет в два раза хуже, чем сейчас.

– Почему это? – воскликнул Пол. В ту минуту его воображение, казалось, разыгралось не на шутку. Он видел образы, которые были недоступны двум его друзьям.

– Заткнись, – сказал Бобби.

– Дайана сказала, что…

– Заткнись!

– Джон? – произнес Пол, ища поддержки.

Джон избегал его взгляда и какое-то время хмуро смотрел в сторону другого берега. С тех пор как они все стали бандой, он был лидером. Самый крупный, самый сильный, и жил в этих краях дольше всех.

Однако Джон постепенно научился мириться с тем, что он редко руководит ими, то есть редко что-то придумывает. Все это очень походило на следование чему-то, а не лидерство. Ты более-менее знал, чего все хотят, что должно случиться в любом случае, поэтому давал этому повод, помогал этому произойти. Кроме того, Джон усвоил – и тем самым признался себе в некотором недостатке воображения, – что, если не появлялось никакого предложения или решения, нужно было просто мрачно смотреть в землю, взяв себя за подбородок. Подходящую идею придумывал кто-то другой.

В данном случае – как и в большинстве их – это был Пол. Будучи младше, он, возможно, меньше стыдился того, что говорил, и выразил словами именно то, чего Джон смутно хотел, но не решался сделать в одиночку. Более того, к предложению прилагался план – Дайана сделает это, Джон и Пол помогут, если потребуется, а Синди не будет мешать. Оставался только Бобби. Было во всем этом что-то судьбоносное, будто с первого дня, когда они увидели Барбару, они знали, что пленят ее, будто с того момента их приключение вышло на новый уровень. При этом мысли Джона омрачило легкое беспокойство, и все же то, что он должен был сказать и сделать, было каким-то образом предрешено. Выбор, если он вообще существовал, просто ускользнул от него.

– Придется ввести новые правила, – наконец сказал он.

– Когда?

– Правила насчет чего? – Бобби был явно не согласен.

– После того, как Дайана снимет с нее одежду.

– Какие правила? – спросил Пол, содрогнувшись от спазма.

– Подождите.

– Нам все равно придется караулить ее – стоять на страже.

– Конечно…

– Но мы должны иметь возможность говорить то, что хотим, и каждый должен помогать. Например, если ты хочешь, чтобы у нее во рту был кляп, когда придет твоя очередь, хорошо. Если не хочешь, хорошо. Если ты хочешь, чтобы она сидела в кресле, хорошо. А если хочешь, чтобы она была в постели или еще где-нибудь, хорошо. Мы все соглашаемся с тем, что хочет человек, стоящий на страже. И мы помогаем. Если ты хочешь, чтобы дверь была закрыта, хорошо.

– Дверь?

– В ее комнату… в комнату Барбары.

– Зачем закрывать дверь?

– Если ты хочешь, – пожал плечами Джон.

– Нет! – Бобби вскочил на ноги.

– Что «нет»?

– Не втягивай нас с Синди в еще большие неприятности.

– Условия равны для всех.

– Нет, это не так. Это мой дом, мои родители и моя… – Он раздраженно замахал руками. – Это наша няня. Если бы не я, мы бы вообще этим не занимались и тебе некого было бы раздевать.

– Есть Дайана.

– Нет, ее тоже нельзя!

– А кто меня остановит? – Когда Джон поднялся на ноги, его преимущество в росте и весе над Бобби стало неоспоримым. Какое-то время они стояли лицом к лицу.

– Не лезь ко мне! – воскликнул Бобби. И прежде чем был нанесен удар, он дрогнул. Из-за подступивших слез гнева и разочарования заморгал и начал тереть глаза. – Не трогай меня!

– Я не прикасался к тебе.

– Тогда отойди. Это мой пляж тоже!

– Так ты собираешься нам помогать?

– Нет! –