Он сложил ладони в молитвенном жесте и склонил голову в сторону Моры. Она закусила губу. О том, что за ее переводом стоит храм, уже, наверное, всем стало известно.

– Не откажи в любезности! Дай налюбоваться… – затянул он.

По толпе прокатились смешки.

– Ну все. – Один из «псов» Хенны шагнул вперед, и головорезы Парра у дверей тотчас двинулись ему навстречу. – По-нормальному тебе говорят: уходи.

– Дай рассмотреть свое лицо, о прекрасная! – воскликнул Парр.

Кто-то в толпе уже засмеялся в голос, и Мора не выдержала. Она вскочила с места и, миновав «псов», Парра и его громил, вылетела вон из комнаты.

Когда она сбегала по винтовой лесенке, ее душили слезы. Она согласилась стать шутом. Посмешищем. Развлечением для целого университета. Да что там – всего Первого кольца! А Мора ведь так надеялась, что все изменится. «Счастливый билет!» Да все глазеют на нее, как на глокку, которую угораздило родиться с двумя головами.

В ее комнате было темно и пахло пряными ночными цветами. От дуновения ветерка из распахнутого окна полог над кроватью мягко колыхался. Шкаф прикрыт, кровать разглажена, подноса с недоеденными пирожными не видно. Значит, здесь убирала рика. Интересно, эти странные существа тоже между собой сплетничают? Делятся, что мыли пол у «той самой уродины»?

Скинув на ходу форменное платье, Мора нырнула под одеяло, укрылась с головой и крепко зажмурилась. Ее родители выкинули огромные деньги на ветер. Не подарок, а настоящее проклятие. Не бывает чудес: никакая ей социальная программа не светит, а чтобы заработать, надо общаться с такими людьми, как все те, кто над ней сегодня смеялся. Вернуться бы обратно на Второе кольцо…

В пещерах было влажно и пахло землей. От ледяного воздуха ломило легкие, и Ица жалела, что ей нельзя вовсе перестать дышать.

Корни Древа жизни змеились под ногами, оплетали стены, впивались в своды пещер. Когда Ица прикасалась к сырой, покрытой чешуйками древесине, в воздух взмывали облачка зеленых искр. Рей строго-настрого запретил ей трогать Древо, но она ничего не могла с собой поделать. В пещерах было темно, а искры еще долго тлели, плавая в пространстве, как пузырьки воздуха в биорастворе. От них становилось светло и тепло, но дело было не только в этом.

Древо манило. Что-то нашептывало. Ица и сама не понимала, что это за чувство, но ей казалось, что Древо с ней говорит. Зовет, будто связанное с ней странными, необъяснимыми узами. Ица дотрагивалась до корней снова и снова, чтобы пещерный тоннель осветился призрачным зеленым светом, и от каждого прикосновения ей становилось теплее. От Древа веяло силой. Ица это чувствовала. Не смогла бы объяснить Рею, если бы он спросил, но он и не мог спросить. Он наказал ей прятаться, а сам ушел уже несколько часов назад.

О времени она знала по сигналам Сети – Ица не очень понимала, что это такое, но чувствовала ее волны в самом воздухе, а затем, уловив их, что-то в голове легко и просто их расшифровывало. Стоило о чем-то подумать, послав сигнал в воздух, и в сознании загорались ответы. Хотя их было столько и звучали они так разрозненно, что уверенности в том, можно им верить или нет, у нее не было. А еще она не очень понимала, как охватить Сеть целиком и высосать из нее все до остатка, так что приходилось довольствоваться крупицами, но и они укладывались в голове неохотно, хаотически, и много за раз просто не помещалось. Хуже всего то, что ответы были не конечны – они вызывали все новые и новые вопросы.

Согласно древним легендам, – утверждала Сеть, – первородное Древо жизни создало первый летучий остров, когда-либо зарождавшийся в Бездне. Также от частицы первородного Древа жизни ведет свои истоки цивилизация кааритов. «И да явится каарит из семени Первого Древа», – гласит Книга Рассветов (5:12).

Выходило, что цивилизацию, к которой принадлежал и Рей, создало какое-то… первородное Древо?..

В ходе эволюции начали появляться и новые, вторичные Древа, а также ими образованные острова и их экосистемы, в составе которых принято различать формы жизни, впоследствии названные низшими человеческими цивилизациями.

Значит, каждое Древо создает не только остров, но и все, что на нем появляется, даже людей?

Каждое Древо образует комплекс живых и неживых форм (см. «Летучие острова и их экосистемы»), обладающих свойствами, которые можно подразделить на: 1) базовые, сходные для всех и 2) характерные, индивидуальные для каждой экосистемы (см. «Особенности влияния Древ»).

Здесь все ясно: на каждом острове есть люди, животные и растения, и все они немного разные. Но что за «влияние» такое?

Каждая цивилизация обладает одной характерной особенностью, обусловленной влиянием Древа (см. «Генетические особенности» и «Поведенческие особенности»). Каариты, являясь высшей цивилизацией, такой пагубной предопределенности лишены.

Этот ответ особых вопросов у Ицы не вызвал – она чувствовала в себе какую-то из этих «генетических особенностей», но пока не понимала, есть ли такая же у Рея. Ведь он каарит. Значит ли это, что она, в отличие от Рея, «низшая»? Как странно звучит… А может, она что-то путает?

Сеть меж тем переключилась на другой документ.

…Активные структуры Древа заключены в его корневой системе. Добыча и использование корневищ запрещены (директива Креппа-Гаусса, стр. 731 [56]), а доступ к подземным частям в большинстве случаев ограничен (см. «Исключения» и «Магнумы»).

Значит, этот остров и есть то исключение, которое связано с магнумами.

Повреждение целостности покровов не допускается во избежание нарушения функционирования экосистемы…

Интересно, насколько эта «экосистема» может нарушиться, если потревожить Древо? И тревожит ли его Ица, прикасаясь к корням?

Нарушение директивы Креппа-Гаусса (стр. 731 [56]) карается бессрочным лишением свободы (см. «Бастион»).

Бессрочным… Это как… вечность?..

По запросу «вечность» найдено двести сорок четыре миллиона совпадений.

Ица выдохнула и отключилась от Сети. От обилия данных у нее разболелась голова, а без Сети стало тихо и спокойно. К тому же без нее мысли текли сами, образуя новые и новые логические связи, которым, кажется, не всегда требовалась подпитка извне.

Значит, она на острове, который создало это самое Древо… Но есть и другие. Как же на них посмотреть?.. Чем больше Ица думала, тем больше ей хотелось нарушить данное Рею слово. Ожидание измотало ее – она бродила по переходам уже давно, и ничего нового не происходило.

Ведь там, за пределами этих подземных пещер, – огромный мир. Она едва успела на него посмотреть. Да и что она увидела? Она очнулась в старом, полусгнившем ангаре для челноков, в котором Рей устроил себе, как он выразился, «подпольную лабораторию». Ангар уже отжил свое, а челноки, оставленные там в гибернации, уже вышли из моды, а вместе с этим и из употребления, но Ица все равно уловила в них жизнь. Черепахам было по пятьсот-шестьсот оборотов, и их еще можно было использовать: они дышали – очень неторопливо, по вдоху в час или даже реже, но Ица чувствовала энергию даже за их прикрытыми глазами. Ей было интересно, как мыслит эта биоэлектроника, но Рей не дал ей времени поизучать.