себя студента ММР должна быть под кроватью в комнате общежития своя амниотическая капсула для постоянных тренировок. Рекорд по сборке принадлежал конечно же нашей профессорше — пятнадцать минут. Он держался уже двенадцать лет, и ещё никто не смог побить его. Уверен, мы не раз вспомним эту методичку во время работы на маяках.

Со всех сторон раздались горестные стоны. Я тоже не был рад. Работа предстояла довольно грязная.

— Процессор Желирен, — обратился к преподавателю кто-то из студентов, — вы бы предупредили, мы бы хоть оделись в подходящую одежду!

Профессор, худенькая невысокая элефина со вздёрнутым носиком и огромными зелёными глазами, хищно улыбнулась. От этой улыбки нам захотелось сделать шаг назад.

— Студент Ливрье, вы полагаете, что в непредвиденных условиях раненый будет ждать, когда вы переоденетесь? Будете смотреть, как гаснет жизнь в глазах смотрителя маяка и при этом приговаривать: «Погоди, не умирай, я только переоденусь, помою руки и вообще, слетаю за помощью»?

Студент Ливрье затрясся от страха. Про крутой нрав профессора Жилирен мы знали не понаслышке.

— Студент Ливрье, если вы соберёте свою амниотическую капсулу в первой пятёрке студентов, так и быть, ваши слова не буду отражены в вашем личном деле.

Бледный Ливрье кивнул, метнулся к ближайшему столу, сдёрнул ткань с частей капсулы и приступил к работе. Профессор умела мотивировать.

Я занял свой стол, аккуратно свернул ткань и потратил некоторое время на изучение всего, что лежало передо мной. Уже после беглого осмотра стало понятно: деталей и сборочных единиц тут больше, чем на одну капсулу. Я хмыкнул: задание стало интересным.

К концу третьего часа радости поубавилось. Я не был уверен в правильном расположении двух датчиков. Профессор испытывала работоспособность капсулы очень простым и действенным способом. Она разрезала ладонь студенту и предлагала лечь в собранную им капсулу. Если капсула была собрана верно, через три минуты нахождения в ней следа от пореза не оставалось.

Пара деталей, имевшихся на столе, не давала мне покоя. В голове шевелилась смутная мысль, что если рассверлить отверстие в одной детали, присоединить шланг с раствором и добавить датчик состава жидкости на вторую деталь, то, возможно, капсула станет универсальной. То есть в ней в течение короткого периода можно будет транспортировать и существ, для которых родной средой обитания является жидкость.

— Так-так-так, — услышал я за спиной голос профессора, — Арэниэль Вардис, что я вижу?

— Универсальную капсулу? — осторожно вопросом на вопрос ответил я.

— Я бы сказала — её вариацию. Недочёты видите? — задала вопрос Жилерен.

— В этих условиях доработать некоторые детали не представляется возможным, но если сделать чертежи и добавить вот тут резьбу, а тут — ещё один канал и датчик концентрации азота, то капсула точно будет рабочей, — отрапортовал я.

— Итак, студент Вардис, теперь это ваша курсовая работа: доработать детали капсулы, описать проведённую работу, провести испытания. Если справитесь, запатентуете изобретение. Такой модификации капсул ещё не было. А теперь вашу руку, студент.

И она сделала мне длинный и довольно глубокий разрез.

После этого практикума я возвращался в общежитие грязный от смазки и крови, которая все же успела накапать на мои штаны, но довольный. Учёба в университете редко приносила мне настоящее удовольствие, хотя в основном учиться мне нравилось. Я вздохнул. Одежда была безнадёжно испорчена. Оставалось её только выкинуть. Моего заработка в качестве ночного фельдшера в клинике студенческого городка не хватало на все мои нужды. Я специально не брал денег со счёта, на который ежемесячно поступала сумма от моей семьи. Обида на них всё ещё была жива.

Теперь, когда я шёл переодеваться, я думал о том, как мне не хватает моего гравёра и хоть какого-нибудь камня. Я даже готов был шлифовать камни руками… но без гравёра ничего дельного не получилось бы. Его мне пришлось оставить дома. Таково было условие договора. Эх, а ведь за этой работой мне проще думалось, легче приходили решения… Задание профессора Жилерен было интересным и очень перспективным. Патент на изобретение мог дать мне финансовую независимость от рода. Нет, я уже не мог отказаться от своего слова, и я должен был закончить учёбу и отработать пять лет на треклятом маяке. Но я знал, что потом мне понадобятся средства на обучение тому, что мне действительно нравится, на путешествия, на жизнь…

* * *

Следующей парой была физическая подготовка. Одним из обязательных требований при поступлении на маяк было наличие превосходной физической формы у элефина. И в университете к этому подошли очень серьёзно. Кроме тренировок на выносливость, обучения владению бластером и навыкам рукопашного боя, мы учились владеть холодным оружием. И в этот раз тренер Квардиго обещал показать нам кое-что интересное.

Квардиго — один из многих иномирцев, преподающих в нашем университете. Высокий, жилистый желтокожий гуманоид с тёмными длинными волосами, всегда забранными в косу. Его глаза, напоминавшие две узкие раскосые щёлочки, казалось, замечали всё.

Мы сидели на матах в одном из спортивных залов университета, а Квардиго демонстрировал нам нечто из ряда вон выходящее. Он танцевал! Это был танец с элейским клинками. Опасный, жёсткий, красивый танец. Учитель плавно перетекал из одной стойки в другую, делал выпады, развороты и прыжки. И всё это с немаленькими клинками в каждой руке.

Я заворожённо смотрел на это действо и вдруг понял: хочу уметь также.

— Берём тренировочные палки и становимся в шеренгу! — сказал Квардиго, с улыбкой глядя на наши обалделые лица, и быстро добавил, увидев, как кто-то открывает рот, чтобы задать вопрос: — Да, девы тоже.

Через два часа мы выползли из спортивного зала. Сначала мы разучивали защитную стойку. А потом эту стойку отрабатывали. Сперва в парах, а потом с учителем. Не было ни одного студента, кому бы не достался позорный шлепок по мягкому месту.

Прощаясь с нами, Квардиго сказал:

— Тренироваться с клинками будете три раза в неделю, но не забываем про бассейн и бег. Без них зачёта не будет.

Со всех сторон послышались вздохи.

Вернувшись к себе, я принял душ и отправился в столовую. Учащиеся в университете были на полном обеспечении. Большинство из них могло себе позволить питаться вне стен университета, но плотный учебный график не позволял отлучаться за стены учебного заведения даже на обед. Поев, я снова отправился в комнату и просмотрел задания на завтра. Основную часть я собирался сделать вечером. А с шести до десяти у меня было назначено дежурство в клинике университета. Хлопнула дверь.

— Ого! Квардиго сегодня зверствовал? — спросил меня вернувшийся Вал.

— В рамках обычного, — пожал я плечами. — У тебя занятие у него